— Да, денежка у меня в портфеле лежала. Товарищ в долг попросил. А после обеда пропала куда-то.
— Какая сумма? — остро спросил Шекнер.
— Пятьдесят тысяч. Немного, но не приятно.
Босс заерзал на стуле, он видимо уже понял по диалогу, что что-то пошло не так.
— Ну, не тяни, Виталик. Что там на видео-то?
— ЧП, Андрей Михайлович. Охранник Петров брал запасной комплект ключей и…
— Блять!! — выругался Баринов. — Вы че, охренели там что-ли?! Какой охранник Петров?! Какие ключи на хер!!
Баринов разбушевался не на шутку и сильно стукнул могучим кулаком по столу. Демьян понял, что произошло что-то незаурядное, но главный ответ был получен. Микрофон не был проделкой Галактиона.
Шекнер обладал поразительной способностью не вилять, а говорить правду прямо, даже если это было неприятно.
— Петров — это новенький. Поступил к нам недавно, находится на испытательном сроке. Мы ему ничего не поручали. Просто посадили стажироваться на вахте. Он сказал дежурному, что вышел в туалет, а сам взял ключи, поднялся на ваш этаж и… Деньги при нем не обнаружены.
— Значит, так! — злобно понизив голос сказал Баринов. — Деньги вернешь через 15 минут. Ты этого козла на работу взял — тебе за него и отвечать. Что ты с ним сделаешь даже знать не хочу. И еще — чтобы в этом корпусе здания больше стажеров не было!
— Есть, — коротко ответил Шекнер и вышел.
— Я тоже пойду, — сказал Демьян и тихо направился к выходу.
Баринов не смотрел им вслед, молча погрузившись в свои мрачные мысли.
«Если бы он знал, чем на самом деле занимался молодой охранник, то ему было бы еще мрачнее», — подумал Демьян. Очевидно, конкуренты не гнушались добывать информацию любыми способами, но в данном случае, их особенно заинтересовала деятельность нового коммерческого директора.
Через 10 минут в кабинет Демьяна вошел хмурый Шекнер, и молча положил конверт на стол. Демьян хорошо понимал, что при задержанном охраннике никаких денег обнаружено не было, а это значит, что Шекнер отдавал ему свои кровные.
— Следите за своими вещами, — строго сказал он и вышел, не прощаясь.
Демьян немного выждал, затем закрыл дверь с внутренней стороны на ключ и быстро нырнул под стол. Сперва он оторвал скотч с микрофоном, а затем встав на стол, поднял потолочную плитку и извлек второй микрофон. Затем он открыл дверцу мини-бара и извлек оттуда коробку конфет Рафаэлло. Вытряхнув конфеты в вазочку, он положил оба микрофона внутрь жестяной коробки и убрал в портфель. Туда же отправился и пухлый конверт с деньгами Шекнера.
— Ну, что же, неплохая награда за бдительность! — похвалил сам себя Демьян Петрович и принялся собираться домой. Уж больно насыщенными на разные события оказались последние сутки.
ГЛАВА 4. ПАСМУРНЫЙ ДЕНЬ
День Виталия Шекнера начался как обычно рано. Проснувшись в 6:30, он сразу прошел в душ, а потом, не вытираясь в оборудованный в подвале собственного дома спортзал. Немного разогрев мышцы, Виталий сделал привычные 50 отжиманий, затем прошел к турнику и выполнил 20 подтягиваний, после этого не слезая с перекладины немного покачал пресс. Затем выждал паузу тридцать секунд и повторил круг упражнений. Каждое утро он делал по пять кругов. Для своих сорока лет бывший десантник был в хорошей физической форме. Никаких новомодных тренажеров Шекнер не признавал — только работа с собственным весом. Привычки, выработанные еще в рязанском воздушно-десантном училище, въелись в его натуру, став неотъемлемой частью личности.
В армии Шекнеру нравилось больше, чем на гражданке. Его притягивал спартанский быт, строгий порядок и четкое понимание того когда и куда надо стрелять. Он получал странное удовольствие от изнурительных марш-бросков и ночных учебных тревог, постоянно преодолевая физические трудности, и все более превращаясь в некое подобие боевой машины. Можно сказать, что служба была ему в удовольствие. Однако рядового Шекнера офицеры недолюбливали. И причиной тому были не столько частые проблемы с дисциплиной и не менее частое пребывание на гаупт-вахте, все же своенравные десантники — не редкость. Не нравилась офицерам в Шекнере его почти патологическая склонность к подчинению окружающих и особая злая мстительность в маленьких карих глазках рядового. Всякий раз после ссоры с кем-то из соседей по казарме, когда Шекнера и его противника растаскивали по разным углам, в этих глазах читалась явная не злость, не злоба, а именно желание мести. С поличным он никогда не попадался, но только со всеми обидчиками Шекнера потом всегда случались разные неприятности — от пищевого отравления до неправильно уложенного парашюта. И если бы не внеплановый контроль старшины, то еще не известно чем бы закончились те ночные прыжки для четвертой роты.