— Конечно, — ответила она, удивляясь мелочам, о которых он говорит.
— Так ты правда согласна? Ты думаешь, сможешь работать самостоятельно?
Ровена заерзала в кресле. До нее дошло: Оберман не просто играет в игру «Давай предположим, что…».
— А как же «Атомик масс»? Я бы не хотела бросать их.
Он отмахнулся.
— Да, я думал об этом. Пускай их пишут на «Миррор».
Оберман принялся ходить вокруг стола, посматривая на свою протеже, как если бы желал увидеть насквозь — как там, она правда уверена в себе?
— У меня такое впечатление, что ты сознательно решила изменить свою жизнь, когда пришла в этот бизнес, Ровена, — сказал Джош. — И я предлагаю то, чего ты хотела. Только сейчас закончилось расширенное заседание правления, поздравляю, мисс Гордон, у вас начинается новая жизнь, вы создаете для нас новую фирму. — Он наклонился к ней, и его морщинистое лицо засияло игривой улыбкой. — В Нью-Йорке.
Ровена вернулась домой часов в одиннадцать вечера. Она долго говорила с Джошем, с Барбарой, немного с Алексом и с Марком, басистом и ударником из «Атомик масс», которые как раз оказались в конторе у Барбары, когда она заскочила туда. Ровена нервничала и пребывала в эйфории.
Она щелкнула выключателем, и приятный мягкий свет разлился по светлому, почти белому ковру, элегантному дивану, обтянутому мебельным ситцем, письменному столу в георгианском стиле. Ровена скинула туфли и потопала в кухню, собираясь плеснуть себе джина с тоником, поесть перед сном. Тишину вечера взорвал телефонный звонок.
Раздраженно вздохнув, Ровена сняла трубку.
— Насколько я помню, ты собиралась мне позвонить, — сказал Майкл Кребс.
Его голос подействовал, как электрический ток. Иголочки желания кололи кожу.
Насмешливый, дружелюбный голос говорил с явным подтекстом.
— Да, я собиралась, но была очень занята, вошла буквально секунду назад.
— Ровена, для друзей всегда можно найти время, — ласково пожурил Кребс.
Ровена глубоко вздохнула.
— Но я и так много времени уделяю тебе, — ответила она.
— Я не хотел грубить, — сказал он. — И все же я прав, да?
Она почувствовала, как вспотела рука, сжимавшая телефонную трубку.
— Ты же думала об этом, правда?
— А ты нет, — сказала она.
— Сейчас речь не обо мне, а о тебе, — категорически заявил Майкл.
— Боже мой! Майкл, ты настолько самоуверен, — ответила Ровена, — у меня нет к тебе ни малейшего интереса. Совершенно.
Пауза. Она почти чувствовала, как его желание передается даже по телефону. Поздний вечер, их никто не увидит и никто не остановит. Она понимала — они оба на грани. На грани чего-то, и если это случится, пути обратно не будет.
— Ровена, — сказал Майкл.
Всего одно слово. Только одно. Оно прозвучало укором. Призывом. Как поддразнивание: ну приходи. Этот все понимающий и насмешливый тон подталкивал ее к самому краю пропасти.
С удивлением Ровена услышала свой стон, тихий звук, который не сумела сдержать.
Майкл тоже услышал. И его тело было готово — «молния» на брюках вздыбилась, ему стало больно.
— Я в отеле «Халсион», комната двести шесть, — сказал он. — Бери такси. Немедленно.
Через двадцать минут Ровена входила в отель. Ожидая ее, Кребс расхаживал по комнате, он думал о ней, воображая ее в разных позах. Его желание не унималось. Услышав робкий стук в дверь, он еле сдержался, чтобы не побежать через комнату.
— Привет, Ровена, — проговорил он, — входи.
Тяжелая дверь захлопнулась за спиной, замок щелкнул. Она созрела, она готова. Сердце колотилось громко — он, наверное, слышит. Девушка неловко стояла посреди комнаты, не зная, куда себя деть.
Кребс, скрестив на груди руки, бесстрастно оглядывал ее с головы до ног.
Ровена густо покраснела. Она так отчаянно хотела его, что ей казалось — сейчас упадет.
Майкл спокойно взял телефонную трубку телефона и сказал оператору, не отводя взгляд от своей поздней гостьи:
— Это мистер Кребс из двести шестой комнаты. Запишите все звонки ко мне и пришлите шампанское, пусть оставят за дверью — я принимаю душ.
Он положил трубку и поманил рукой.
— Иди сюда.
Нетвердым шагом Ровена направилась к нему.
— Ближе, — приказал Майкл, и она шагнула еще ближе, пока ее губы, влажные и полуоткрытые, не оказались в нескольких дюймах от его лица.
Глядя ей в глаза, Кребс потянул вверх платье и грубо залез в трусы, придавив рукой влажные волосы между ногами. Его палец проник внутрь, отыскав самое чувствительное место.