Вот почему Зина окончательно решила приняться за общественную деятельность.
Применить свои способности на этом поприще Домантене могла, лишь участвуя в жизни Женского клуба, где собиралось, чтобы развеять скуку серенького существования, немало известных каунасских дам.
Женский клуб уже давно занимал ее мысли. Она издали наблюдала за ним и искала знакомств с его членами. Но вступить туда как-то до сих пор не решалась — то маленький Альгирдукас мешал, то домашние заботы, а особенно — невысокое общественное положение мужа. Разве приятно супруге незаметного чиновника, какого-то там делопроизводителя или завхоза, тереться среди жен министров, директоров, адвокатов и прочих деятелей, уже имеющих в обществе вес и авторитет? Но теперь она стала с ними вровень, может быть, даже превосходила некоторых.
И Домантене начала свое завоевание «света» с Женского клуба. Прежде всего она ближе сошлась с некоторыми из его завсегдатаев, принялась посещать организуемые клубом лекции и чаепития.
Наконец была принята в «действительные члены» и совершенно втянулась в его жизнь.
Жизнь эта показалась Домантене чрезвычайно интересной. Постоянные развлечения, ужины, лекции, на которые приглашались и мужья, очень нравились Домантене. Скоро она выдвинулась и стала одной из главных заправил клуба.
Возвращаясь оттуда, она частенько заглядывала с приятельницами в кафе. Встречалась со знакомыми, делилась впечатлениями дня. Услышанные там новости рассказывала в клубе, а клубные новости в тот же день несла в кафе. И все время было о чем говорить и о чем думать.
Уходя, она оставляла Альгирдукаса со служанкой, которая теперь выполняла и обязанности воспитательницы. Дома иногда встречал ее беспорядок. На кухню и вообще на хозяйство уходило гораздо больше денег, чем прежде.
Зачастую Зина возвращалась поздно, когда Викторас уже отужинал, а Альгирдукас спал. Однако пока в их семейных отношениях перемен не замечалось. У нее всегда было хорошее настроение. И относилась она к Викторасу с нежностью. Они говорили об Альгирдукасе, Зина уверяла, что хорошо смотрит за сыном, дает указания служанке, контролирует ее работу. Рассказывала мужу каунасские сплетни, болтала о модах, иногда приглашала его самого завернуть в клуб на чашку чая, послушать лекцию.
Однако Домантас не был склонен ходить туда. И вообще не восхищался общественной деятельностью жены. Но вначале воздерживался от упреков. Всегдашнее хорошее настроение Зины даже нравилось ему. Он только был несколько озабочен воспитанием Альгирдукаса, но заверения жены, что служанка справляется, умело ухаживает за ребенком, его успокаивали.
Однако и саму Домантене иногда волновал Альгирдукас. То в клубе, то в кафе она вдруг вспоминала о сыне и, оставив приятельниц, спешила домой. Ей было неспокойно — успевает ли заваленная делами служанка должным образом присматривать за сыном?
Однажды после обеда Зина сказала мужу:
— Слушай, Виктутис, а не следовало бы нам нанять Альгирдукасу специальную няню?
Домантас отложил газету, поднял на жену глаза.
— Правда, Эльзбета неплохо следит за ним, но у нее пропасть и другой работы. Опытная бонна была бы куда лучше. Я знаю одну немку, очень хорошую. И у Юргайтисов, и у Карклялисов, и у других немки. Почему бы и нам не взять? Как ты считаешь?..
Она, склонив голову, просительно смотрела на мужа и ждала ответа.
— Нанять бонну? Это же опять новые расходы! Ведь раньше ты сама воспитывала сына. Может, и теперь обойдемся без няньки? И ты бы реже из дому уходила.
— Да сколько я там ухожу… До обеда в магазин, потом так, по делам, вечером иногда в клуб загляну.
— Слишком уж ты связалась с этим клубом. Брось его наконец. Пустая трата времени.
— Не пустая, Виктутис, не пустая, — заволновалась Домантене. — Ты же не знаешь! Там собираются самые влиятельные дамы Каунаса. У них широкие связи, они очень многое могут. Я уже приобрела знакомства. Вот увидишь, это пойдет лишь на пользу твоей карьере. Мы иногда обсуждаем очень важные вопросы.
— Моей службе от этого ни жарко ни холодно, — махнул рукой Домантас и стал искать сигареты.
— Ты прямо как в шорах живешь, — рассердилась было Зина, но, взяв себя в руки, не подала виду, что злится, и продолжала спокойно: — Ты не представляешь себе, Виктутис, как это важно для меня. Нельзя же все время торчать взаперти. — Она обняла мужа и прижалась щекой к его щеке. — Если ты меня любишь, найми Альгирдукасу няню! Я очень, очень прошу тебя. Для своего ребенка мы ничего не должны жалеть…