Довольный собой, Мурза свернул на Аллею свободы[4] и, встретив знакомых, приподнял котелок.
Он идет по аллее, и в голове вертятся приятные мысли.
В чем могут его упрекнуть? Он не только известный политический деятель, но и большой патриот. И кроме того, человек утонченный. Искренне любит свою страну, восхищается ее достойным прошлым, знает толк в поэзии и… красивых женщинах.
Он свернул в переулок и, пройдя несколько десятков шагов, поднялся на второй этаж каменного дома.
— Никто не приходил? — спросил служанку, встретившую его в прихожей.
— Нет, хозяин, никого не было. Правда, несколько раз звонили по телефону, — докладывала красивая, опрятно одетая девушка.
— Прекрасно, прекрасно!.. — бормотал Мурза, снимая хорьковую шубу. — Ужин сегодня накройте на двоих: явится тут один… Но чтобы, как всегда, все было вкусно! Ванна готова?
— Топила я… Вы ведь очень теплой не любите.
— Отлично, красавица моя, отлично, — улыбнулся он, ущипнув ее нежную щечку.
Прошел в спальню, снял костюм, влез в домашние туфли, достал свежее белье, рыжую вельветовую куртку и поспешил в ванну. Вымылся в воде комнатной температуры, пять минут здесь же позанимался гимнастикой и, стоя перед зеркалом, протер лицо одеколоном, а светлые и уже слегка седеющие волосы побрызгал березовой водой. Потом взял аппаратик для электромассажа. Долго массировал лицо, все время ощупывая и поглаживая кожу. Выключил, вышел в кабинет, удобно устроился в кожаном кресле. Закурил сигарету, взял сегодняшние газеты и стал просматривать отчет о заседании сейма.
Раздался звонок. Служанка доложила о приходе гостя.
— А, Домантас! Прекрасно, прекрасно! — заговорил Мурза, дружески пожимая протянутую руку. — Садись, братец. Сигару или сигарету?
— Всяким делопроизводителям, кажется, больше идут сигареты, — улыбнулся Домантас и закурил.
— Пусть свою политическую карьеру ты начал делопроизводителем, но и без карт могу предсказать, что кончишь ее министром!.. О, мы еще покомандуем Литвой!..
Они сидели друг против друга в креслах, дымили и в превосходном настроении болтали о событиях дня, о литературе.
Не вставая, Мурза потянулся к письменному столу, взял стопку исписанных листов и протянул их Домантасу:
— Вот и я пишу!.. Не подумай, что стихи. Так, одна книжонка. Называться будет «Кто виновен в том, что мы потеряли Вильнюс?».
— Занятно!
— Занятно, говоришь? Благодарная, знаешь, тема… Я доказываю здесь, что первый раз мы потеряли Вильнюс по вине одной оппозиционной партии, а второй раз — по вине другой[5]. Отпечатаю тысяч сто и пущу по всей Литве. И левым и правым солоно придется!
— Это, несомненно, полезное дело. Но убеждены ли вы, что в потере Вильнюса виновны эти оппозиционные партии?
— Политик перед собой такого вопроса не ставит, милый мой, — усмехнулся Мурза. — Только бы найти зацепку, чтобы ударить по оппозиции, устроить ей веселенькую жизнь. Не ты им, так они тебе всыплют. Если не хочешь упустить своего, прихвати немного чужого; тогда усилия врага будут прежде всего направлены на то, чтобы вернуть потерянное! Это один из основных принципов моей тактики. Хочешь знать, как и кого я здесь обвиняю? Во-первых, премьер-министра, который совершенно не заботился об организации армии. А во-вторых — министра обороны из другой оппозиционной партии, который, войдя в коалиционный кабинет, не проявил ни осторожности, ни смекалки.
— Повод для обвинений, как мне кажется, не вполне бесспорен. Вероятно, все будет зависеть от того, сколь убедительно вы докажете их вину, — протянул Домантас.
— Ах, милый мой, прочтешь — поймешь! — недовольно скривился Мурза. — Знаешь, между прочим, почему я взялся за вильнюсский вопрос?
— Почему?
— Вильнюс — это такая идея, которая в каждом литовце как открытая рана, — начал он тихим и таинственным голосом. — В настоящее время Вильнюс, пожалуй, предмет самых сильных и святых стремлений всего нашего народа. С помощью таких великих идей можно многое выиграть. Между нами говоря, их следует монополизировать. Я сказал бы даже, что на них не грех и поспекулировать… немного… Следует убедить нацию, что только мы боремся за возвращение Вильнюса, а все другие партии его проморгали, продали. Это, разумеется, несколько демагогично, но в политике так было и всегда будет.
— Однако другие партии пользуются этим же методом, — заметил Домантас, не проявляя особого восторга по поводу политических хитростей Мурзы.
— Потому я и говорю, что всегда надо удерживать чужую территорию, если не хочешь потерять свою, нападать надо на врага, чтобы он на тебя не напал. Так-то, мой милый… Брось свой объективизм и стань политиком.
5
Речь идет о партиях ляудининков и социал-демократов (левых) и партии таутининков (правых), составлявших оппозицию кадемам в сейме. Об этих партиях см. ниже.