Сплошные проблемы, и любая может стать смертельной. Собственно, одна уже смертельная, судя по тому, что случилось с Павло Молчуном. А Потап? А Ашот? Во дела какие начались, елки зеленые!
— Спасибо, Макс, — сказал Разуваев, выбираясь из «копейки» возле ворот своего дома. — Остаешься за старшего в магазине. Краснуха сегодня занят, я тоже. Справишься?
— Конечно, Лев Сергеевич, — с готовностью отозвался сорокалетний бухгалтер. — Можете не волноваться, все будет нормально, как всегда.
— Справишься — станешь генеральным менеджером, Макс. Это мое слово. Краснуха не потянет, так что, покажи, на что способен в качестве руководителя. О службе охраны я сам позабочусь, но сейчас народ в твоем распоряжении, проинструктируй. Работай Макс.
— Понял, Лев Сергеевич.
Разуваев согласно кивнул и пошел во двор. Тихо там было, и дом казался пустым. Но нет, едва он вошел на веранду, навстречу вышла бледная Ирина. Ненакрашенная, но все же красивая, только сочные губы нервно сжаты.
— Ты где был, Лева? — спросила она.
Судя по виду, она не на шутку разозлилась, и разговор предстоял серьезный. Этого ему только не хватало!
— Прятался, Ирка, — Разуваев чмокнул жену в щеку. — Устал чертовски и жрать хочу. Приготовь что-нибудь на обед.
— У кого прятался, Лева?
— Тебе какое дело?
— Так у кого?
— Ирка, перестань дурить! Не видишь, что творится вокруг, да? Сперва Мошка, потом Гусляр, теперь вот Молчун… На его месте должен был быть я, понимаешь? И ты, дорогая! Но я отвел эту напасть от нашего дома, от тебя, от меня.
— И с кем же ты провел эту ночь?
— Ну ты совсем тупая баба! Зачем тебе это знать? У надежного человека. Выдать его не могу, даже тебе. Менты припрутся, начнут спрашивать, проболтаешься — я человека подведу. Так что не спрашивай.
— Они уже приезжали…
— Пожрать мне дашь или нет?
— Сам себе приготовь. Я знаю, ты изменяешь мне, Лева. И больше не намерена терпеть это. Я, по твоему наущению, Ивана с Катей разлучила. Зачем я это сделала, ты можешь мне объяснить? Грязной шлюхой выглядела ради тебя, а что в итоге? Ночуешь у какой-то сучки?!
Разуваев снял ботинки, бросил пальто на пластиковое кресло и пошел в дом. Ирина направилась за ним. На кухне Разуваев открыл холодильник, достал кастрюлю с куриным супом, поставил на газовую плиту разогревать. Ирина присела на диванчик, внимательно глядя на мужа.
— Чего зыришь?! — зло спросил Разуваев. — Я тебя, может, от смерти спас, а ты достаешь меня своими подозрениями. Что ты хочешь узнать?
— Где ты был этой ночью?
— Не понимаешь, да? Я же только что тебе объяснил!
— А почему нас кто-то должен убивать?
— Да потому, дура несчастная, что за эту красивую жизнь твою нужно платить! Поняла?! Хочешь спокойной нищеты — ну так найди себе кого-то вроде нашего соседа. Но учти, он-то живет за счет своей немки, она больше его получает!
— Сам ты дурак! — истерично крикнула Ирина и ушла в свою комнату смотреть телевизор.
Разуваев стукнул кулаком по столу, потом достал из холодильника бутылку водки, наполнил хрустальную рюмку. Залпом выпил, наполнил рюмку по новой, взял черпак, налил в тарелку горячего супа, положил куриную ножку. И черт с ней, с женой, хоть поесть по-человечески он имеет право? Маринка-то насчет готовки совсем никакая.
Но оказалось, что нет, и поесть по-человечески он не может, ибо зазвонил звонок, кто-то срочно хотел его видеть. Разуваев вышел на веранду и матюгнулся про себя. Менты прикатили, ну просто кошмар какой-то!
— Господин Разуваев, нам необходимо с вами поговорить, — сказал Дунайцев, заходя во двор.
— Что с вами делать? — злобно пробормотал Разуваев. — Говорите, только не мешайте мне жрать!
Двое, и Потапа с ними нет, уже легче. А чем объяснить свое отсутствие дома этой ночью, он знал. Приятель из райцентра приехал на своей машине, к нему и отправился в гости. Потому и попросил Павла отогнать машину домой, куртку оставил в машине. Зачем Павло надел ее — понятия не имеет. С приятелем прикубанским созвонился, тот, если нужно будет, подтвердит, что всю ночь Лев Разуваев гостил у него, а утром он отвез его в Карьер.