Иван вскочил на ноги, опрокинув табуретку, рванулся к выходу.
— Чует мое сердце, у нас опять работа появилась, — мрачно буркнул Мирошников.
У калитки стоял Женя Липовецкий, тридцатилетний бетонщик с ЖБИ-7. Иван не сразу узнал его: волосы всклокочены, рот перекосился от ужаса, глаза широко раскрыты. Женя орал не переставая, размахивая трясущимися руками.
— Успокойся! — крикнул на него Иван. — Что стряслось?!
— Там… там… Вася Косой, — с трудом выговорил Женя.
— Ну и что? Косой… а дальше? Говори, Женя!
— Разорвали Косого! — выпалил Липовецкий. — На такие вот клочочки. Он соединил большой и указательный пальцы.
Иван в ярости заскрипел зубами. Из дома вышли Усачев и Мирошников.
— Еще один труп? — спросил Мирошников, глядя исподлобья.
— На такие вот клочочки, — трясущимися руками показывал Женя.
— Пошли, — сказал Иван.
Мирошников за двадцать лет работы следователем видал всякое, но, войдя в хату Васи Косого, он зажал рот ладонью и опрометью выскочил во двор. Следом за ним вышли Усачев с Иваном.
Рвотные судороги сотрясали Мирошникова.
— Ужас какой-то, — поежился Усачев. — Серьезные у тебя дела творятся, Иван.
— Серьезней некуда, — сказал Иван, глядя себе под ноги.
Мирошников вытер мятым носовым платком губы, повернулся к Усачеву.
— Давай, Митя, занимайся сам, — сказал он. — Видишь, я что-то расслабился.
— Мне все ясно, — сказал Усачев. — Следы те же.
— Остаемся здесь, — приказал Мирошников. — Я сейчас из машины позвоню Новоселову, пусть присылает омоновцев, нужно немедленно прочесать старый карьер. А ты, Иван, звони медикам. Я найду эту тварь! Я… Я сам разорву ее на части!
Старый карьер — не джунгли, даже не среднерусский лес. Пятнадцать омоновцев за два часа исходили его вдоль и поперек, ничего подозрительного не нашли. Ни норы, ни логова, никаких следов. В это время Иван и Мирошников расспрашивали знакомых Леонида Поликарповича и собутыльников Васи Косого в надежде отыскать хоть какую-то зацепку. Их надеждам не суждено было сбыться. Все говорили, что Леонид Поликарпович любил поспорить, поучить молодежь, но так было всегда. Кто-то, может статься, и не любил его, но чтобы такое… И Вася Косой был человеком нелегким, в гневе мог оскорбить и побить кого-то из собутыльников, случалось, занимался вымогательством, если не было денег, но после того, как однажды «серьезно поговорил» с Иваном, стал более осторожным. Так и это все знали.
Вечером, когда омоновцы уехали, и уставший Мирошников уехал в райцентр, поселок словно вымер. Иван, доложив по телефону обстановку начальнику районной милиции подполковнику Новоселову, получил приказание явиться завтра в районное управление с подробным докладом. Чтобы завершить работу, начатую днем, Ивану оставалось встретиться и поговорить еще с одним человеком. С Катей. Эту встречу он отложил на вечер. Чувствовал, что Катя все еще злится на него. Тут бы подождать еще денька два, не навязываться, да что поделаешь, служба есть служба. Ведь Роман вчера сказал, что Леонид Поликарпович повздорил с ее спутником, этим подлым Егоровым. И Катя присутствовала при разговоре.
Федор Петрович проводил Ивана в дом, старательно заперев за ним дверь.
— И ставни закрыл, — сказал он. — Просто ужас, что творится. А ты почему-то не заходишь к нам, обиделся, что ли? Я тебе честно скажу, Иван, злился на тебя. Но когда Роман все рассказал, у меня просто камень с души свалился. Ох, этот Роман, молодой еще, глупый. Но ты ведь человек солидный, умный, не должен обижаться на нас, тем более на Катю. Она переживает.
— Я не обижаюсь на вас, Федор Петрович, — сказал Иван. — Просто работы много, вы же сами знаете, что тут у нас творится. Сколько живу, не помню такого. Начальство требует поимки преступника, а как его поймаешь, если даже неясно, что это за существо.
Проходи к столу, садись, Ваня. Чаю хочешь?
— Можно и чаю, — кивнул Иван. — Но прежде я хотел бы поговорить с Катей. По делу. Вы не возражаете?
— А я тебе что говорил? — сказал вошедший в комнату Роман. — Все сходится.
— Вот что, — сказал Иван. — Пожалуйста, больше никому об этом ни слова. И вообще все это чепуха.
— Я кроме тебя — никому. Но это не чепуха, а правда.
— А что ты такое говорил? — прислушался Федор Петрович. — Что это дело рук оборотня? Согласен с Иваном — чепуха. Ты у нас великий выдумщик, Роман.
Иван постучал в дверь Катиной комнаты.
— Да, — послышался усталый голос.
— Здравствуй, Катя, — сказал Иван, войдя к ней. — Надо бы нам с тобой поговорить.