— Не успел.
— Сам-то откуда будешь?
— Из Краснодара. В том смысле, что сюда из Краснодара приехал. А вообще-то я из Белгородской области, в Краснодар попал после института.
— Ну, дела! — воскликнул Потапов. — Раньше наши в Краснодар рвались, а теперь из Краснодара люди с высшим образованием сюда приезжают! Слушай, а мне это нравится.
— У вас тут хорошо, озер много…
— Полным-полно. А рыбы сколько! В пятом котловане, у нас озера так и называют котлованами, караси и сазаны, в третьем, шестом, втором — окуни, красноперки, плотва. А в одиннадцатом линьки. Вытащишь из воды, а он на солнце золотом переливается — красота! Готовь удочки, я тебе места покажу.
— Спасибо. Ну а как обстоят дела с твоими непосредственными обязанностями? — Егоров сделал паузу — не обидится ли представитель местной власти на простецкое обращение. Не обиделся. — Много случается правонарушений? Ну и вообще как обстановка?
— Да случаются, конечно. И пацаны дерутся на танцах. И хулиганят, и всякое такое… Как же без этого? Но всяких там мафиози, или, как их теперь называют, преступных группировок нет. Я их в корне пресекаю. А все остальное — как везде. Но ты не бойся, если кто привяжется — мне скажи. Я ему шею намылю, больше не полезет. И все дела! — засмеялся Потапов.
Выезжая на поселковую улицу, Потапов сбавил скорость, ехал неторопливо, хозяйски посматривая по сторонам. Чувствовалось — едет власть. Мотоцикл свернул влево, потом вправо, снова влево и покатил по сонной, узкой улочке, заросшей кустами сирени и жасмина да фруктовыми деревьями. Задняя часть огородов выходила на старый, заброшенный карьер. Именно то, что нужно! — подумал с удовлетворением Егоров.
— Приехали. — Потапов остановился перед низким штакетным забором, за которым виднелась небольшая саманная хатенка под камышовой крышей, а в другом конце двора — кирпичная кухня, построенная явно позже хаты, под черепичной крышей. — Вот здесь живет баба Лиза. Сейчас выясним, нужны ли ей квартиранты. Баба Лиза! — закричал он, одновременно нажимая на кнопку клаксона.
Егоров слез с мотоцикла, подошел к ветхой калитке. Из глубины двора на шум выбежал огромный рыжий пес неопределенной породы. Гулко залаял, словно предупреждая, чтобы никто на вздумал войти во двор без разрешения. Егоров сердито посмотрел на собаку. Пес в нерешительности остановился, поджал хвост, заскулил и попятился назад.
— Это он с виду такой страшный, а на самом деле — трусливый барбос, сказал Потапов. — Ты его, Володя, не бойся. А вот и баба Лиза. Я подожду, посмотрю, чем кончатся ваши переговоры. Если не захочет тебя взять, что-нибудь придумаем.
Сухонькая старушка в мешковатом платье торопливо семенила к калитке, недоуменно поглядывая на поджавшую хвост собаку.
2
За глухим зеленым забором, в виноградных лозах прятался большой кирпичный дом экскаваторщика Фридриха Клейна, рядом с калиткой лежало толстое бревно, тщательно очищенное от коры и сучьев. Хозяин дома считал, что бревно гораздо красивее обычной лавочки.
Поздним вечером на этом бревне сидели, обнявшись, участковый Иван Потапов и его невеста, дочь Фридриха Клейна Катя.
— Хорошо-то как! — вздохнул Иван, глядя на яркие звезды в небе. — Так бы и сидел с тобой до утра, Катюша.
— И я бы сидела до утра, — мечтательно сказала Катя. — Сентябрь уже, а тепло. Ну, куда ты собираешься, Иван? Вот похолодает скоро, тогда следи за порядком по ночам, а сейчас могли бы еще посидеть.
Иван с грустью посмотрел на стоящий неподалеку мотоцикл, потом перевел взгляд на Катю:
— Когда похолодает, ты станешь моей женой, Катюша. Мы ведь как договорились? В конце сентября.
— В конце сентября, — улыбнулась Катя.
— Ну вот. Я тогда вечерами вообще не буду выходить из дому и даже отходить от тебя не буду.
— А когда я во вторую смену, будешь по вечерам приезжать на завод и сидеть вместе со мной в кабине крана? — Катя рассмеялась.
Иван с восхищением смотрел в ее красивые голубые глаза, легонько поцеловал длинные белокурые пряди.
— Какая же ты у меня красавица, Катюша. Я так люблю тебя, что уже сил нет ждать до конца сентября. — Он крепко прижал ее к себе, жадно поцеловал в пухлые губы.
— Ох, медведь, задушишь, — сказала Катя, и не думая вырываться из объятий Ивана. Лишь склонила голову ему на грудь. — И я люблю тебя, Ваня, хоть завтра стану твоей женой, но ты же знаешь, папа сказал, что нужно подождать, посмотреть… он вообще человек осторожный.
— А мне из-за этого мучиться приходится, — пробурчал Иван.
— И мне тоже. Но ведь недолго уже осталось, а там будем вместе. И стану я милиционершей.