— Отлично выглядишь, детка, — сказал Разуваев. — Прокатиться не хочешь?
— Отвали, Варвар, — сказал Роман, опуская глаза.
— И чем тебя привлекает эта недозрелая шпана? — с высокомерной усмешкой сказал Разуваев, поигрывая ручкой газа, то увеличивал рев мотоцикла, то уменьшал. — Он даже нормально разговаривать с уважаемым человеком не может. Тупой пацанчик, то на танцах выпендривался, дурь покуривал, а теперь кабель за экскаватором таскает… Танюша, ты зря время на него тратишь.
— А тебе какое дело, Разуваев? — сказала Таня. — Запомни, я кататься с бандитом никогда не буду! Двигай, куда ехал, не приставай к нам.
Роман стиснул зубы, с трудом сдерживая себя. Крупная дрожь сотрясала его тело, в глазах, глядящих под ноги, посверкивали красные искры. Он точно знал, что, если потеряет контроль над собой, бросится на наглеца — разорвет его на части. Но нельзя, не сейчас, не при Тане!..
— Я не бандит, детка, просто жаль красотку, которая тратит время на тупого щенка. Посмотри на него, он же трясется от страха! Нужен тебе такой?
Таня взяла Романа под руку, прижалась к нему.
— А ну пошел вон, придурок! — крикнула она. — Не то я скажу папе, он…
— Папа? — ухмыльнулся Разуваев. — Да, у тебя уважаемый папа, кто ж спорит? Но ты думаешь, он до старости будет тебя обеспечивать? Я просто хочу сказать, что ты достойна лучшего мужчины, чем эта шпана, которой ни хрена в жизни не светит. Разве это не так?
— Не так! — закричала Таня. — Если не уедешь, я тебя… вместе с твоим мотоциклом!..
— Да ладно, я ж просто так, по-дружески, ты думай, потом еще спасибо скажешь мне. А этот шпаненок…
Разуваев довольно усмехнулся, включил передачу и рванул по улице. Он и не собирался катать своенравную дочурку главного инженера карьероуправления на своем мотоцикле. С нею хлопот не оберешься потом. Но обломать кайф родственнику главного мента было не менее приятно, чем прокатить на мотоцикле красивую телку. И он получил порцию положительных эмоций, так нужных ему в этот сложный вечер.
Роман дрожал, пряча глаза от Тани. Она крепко обняла его, прижалась к нему сильнее.
— Ромка, успокойся, пожалуйста, прошу тебя… Он дурак, все ж про это знают, не обращай внимания.
— Я убью его… — пробормотал Роман. — Я убью любого, кто посмеет прикоснуться к тебе, обидеть тебя. Убью!..
— Ромка, замолчи, понял? Никого не надо убивать. Забыл, что я встречаюсь с тобой потому, что ты больше не хулиганишь, не дерешься ни с кем? Я так прямо тебе и сказала!
— Танюшка… но он оскорбил меня, нас…
— Да ни фига подобного. Ну, болтал чего-то… Ну Ромка! Я же знаю, с кем ты дрался, кому морду бил… Да ты бы ему так начистил ряшку, что потом за километр бы обходил нас. Но я тебе сама сказала — ни-ни! Я не буду встречаться с хулиганом. Ты умница, Ромка, ты все терпишь ради меня… Вот такого Ромку я и люблю.
Красные искры уже не сверкали в глазах, дрожь понемногу стихала. Он мог наконец-то посмотреть в красивые карие глаза своей девчонки. Она потянулась к нему губами. Роман целовал ее, но прежней сладости не ощущал. Потому что точно знал — убьет любого, кто посмеет оскорбить его Таню. Этот придурок его оскорблял… Ладно, стерпит. Но если Таню посмеет!..
Убьет.
Глава 3
Время близилось к полуночи. Иван Потапов сидел на своем «Урале» неподалеку от железнодорожного переезда за поселком. Там останавливался автобус со второй сменой завода железобетонных изделий. Железнодорожная ветка, по которой эти самые изделия вывозились с завода, заросла травой, несколько лет по ней вообще не ходили мотовозы с платформами, но в последние два года спрос на продукцию ЖБИ-7 увеличивался, и короткие товарняки раз в день медленно двигались к железнодорожной станции. Железную дорогу здесь пересекало выщербленное шоссе, ведущее из райцентра Прикубанска в Карьер, а сбоку подходило шоссе от ЖБИ. Автобус с завода останавливался у переезда, кому в поселок — на выход и топайте до дому, до хаты, кому в райцентр — едем дальше.
Иван ждал свою жену Катю, крановщицу мостового крана ЖБИ-7. Идти от этого неохраняемого переезда до дома — километра полтора, но Катя после замужества никогда и не ходила, по крайней мере, ночью. Разве можно было позволить любимой жене топать полтора километра по тропинке мимо пустых огородов, сквозь посадку, потом по улицам? Да нет, конечно! Иван встречал ее, усаживал в коляску и вез домой.
Холодно было и скучно стоять на пустынном переезде. Пожалуй, рановато он выехал из дому, до прихода автобуса оставалось еще минут двадцать. Но тут лучше перебдеть, чем недобдеть, как говаривал некогда, во время срочной службы, старшина его роты. Бывало, что смена на заводе заканчивалась раньше, автобус ехал быстро, и Катя ждала его, если приезжал к назначенному времени. Она никогда не упрекала мужа, не сердилась, но он сам был недоволен собой. Поэтому сегодня приехал чуток пораньше.