Выбрать главу

Катон, несмотря на преклонный возраст, не переставал нагнетать военную истерию. В одной из речей, выдержки из которой сохранились, он заявлял: «Карфагеняне — наши враги, ибо человек, затевающий что-то против меня и готовый пойти на меня войной, когда ему вздумается, уже мой враг, если даже и не предпринимает военных действий»{1197}. Позднее Катон выступил еще жестче: «Кто эти люди, попирающие договора? Карфагеняне. Кто эти люди, воюющие с наибольшей жестокостью? Карфагеняне. Кто эти люди, изуродовавшие Италию? Карфагеняне. Кто эти люди, молящие теперь о прощении? Карфагеняне»{1198}. Катон нанес двойной удар: воззвал к национальным чувствам, напомнив о разорении Италии{1199}, и возбудил этническую неприязнь, обыграв укоренившийся стереотип о ненадежности карфагенян. Он привычно противопоставил пунийское вероломство римской fides, главной добродетели, которой римляне гордились до такой степени, что возвели храм Верности{1200}. Катон составил досье (утеряно и является предметом непрекращающейся полемики историков), представив в нем шесть примеров непорядочности карфагенян, то есть нарушений ими договоренностей с римлянами{1201}. Надо думать, доказательство вероломства карфагенян использовалось не только для оправдания войны, но и для прикрытия собственного дипломатического двурушничества.

Пока римляне измывались над карфагенскими послами, армия получила указания приступать к операции. После того как карфагеняне передали Риму заложниками 300 детей из знатных семей, исполняя волю Рима и проявляя послушание{1202}, в Северную Африку отбыли войска — 80 000 пехотинцев и 4000 всадников. Командовали ими консулы 149 года Луций Марк Цензорин и Марк Манилий. Когда армия расположилась лагерем в Утике, римляне наконец соизволили ознакомить карфагенян с условиями, на которых можно избежать войны.

Послов доставили в римский лагерь и после сигнала, поданного трубачами, провели сквозь строй легионов, стоявших навытяжку и в полном вооружении. Перед ними на высоких креслах и в сановных позах восседали консулы. Мольбы послов о прощении Цензорин грубо отверг и потребовал, чтобы карфагеняне незамедлительно сдали римлянам все оружие и осадные механизмы. Карфагеняне повиновались, и вскоре в римский лагерь потянулись обозы. В общей сложности римляне получили доспехов и вооружений, достаточных для снаряжения 20 000 воинов, и 2000 мощных катапульт. После того как римляне полностью разоружили карфагенян, они повелели, чтобы к ним явилась депутация из тридцати знатных граждан, которым и будут изложены условия мира. Карфагенянам будет позволено жить вольно и по своим законам и даже на собственной земле, но на расстоянии не ближе шестнадцати километров от побережья{1203}. Однако право на волю они получат только при одном условии: они должны полностью разрушить свой город. Послы оторопели — ведь римляне требовали не переселения, а уничтожения города. Серж Лансель написал:

«Такой ультиматум был равнозначен смертному приговору. В истории древности не было прецедента, чтобы государство выживало после уничтожения того, что составляет его духовную основу. Не перемещение населения, а разрушение храмов, кладбищ, депортация культов наносят смертельный удар. Но и переселение людей, в материально-физическом, не религиозном смысле, могло означать исчезновение того, что давало средства для существования и raison d'etre[353] карфагенянам, гражданам приморского государства, чье могущество и благосостояние обеспечивались торговыми связями, осуществлявшимися через порты»{1204}.

Отвечали послы обиженно, прося о милосердии и пощаде. Один из них, некий Баннон, попытался воззвать к совести и благоразумию римлян. Согласно описанию Аппиана, карфагенянин заявлял, что римляне, пообещав свободу и автономию городу, разрушением Карфагена опорочат свое доброе имя и поступятся добродетелями, которыми гордятся. Баннон говорил: римляне, уничтожив Карфаген, город, возведенный по благоволению богов, совершат чудовищный акт святотатства. Мало того, стерев с лица земли город, уже уступивший им, отдавший им оружие и детей и исполнивший все требования, римляне лишь докажут свое вероломство{1205}.

вернуться

353

Смысл жизни, существования (фр.)