Рассчитывая нанести последний и завершающий удар, но не доверяя ливийцам и нумидийцам, Агафокл решил привлечь на свою сторону Офеллу, правителя греческого города Кирена, истинного соратника Александра (он служил в армии македонского царя), пообещав ему все карфагенские земли в Северной Африке в случае успеха. Однако Агафокл вскоре убил нового союзника, присоединив его большую и хорошо экипированную армию к своим войскам{544}. И все же самая серьезная угроза для Карфагена исходила от тех, кому он доверял свою безопасность и оборону.
Карфагенский полководец Бомилькар, давно мечтавший о власти, решил, что и для него настало время действовать. Сначала он отослал войско, состоявшее из самых выдающихся граждан Карфагена, сражаться с нумидийскими племенами, убрав таким образом из города людей, которые могли воспротивиться путчу. Затем он собрал свою армию, в которой были не только граждане, но и наемники, в районе Карфагена, называвшемся Новым Городом. О том, что там произошло, мы узнаем от Диодора:
«Разделив свои войска на пять групп, он дал команду начинать атаку, убивая всех, кто оказывал сопротивление на улицах. Поскольку повсюду в городе возникли чрезвычайные беспорядки, карфагеняне вначале подумали, что в город ворвался враг и их предали. Когда стало известно истинное положение дел, молодые люди начали собираться вместе и формировать отряды, чтобы выступить против тирана. Однако Бомилькар, поубивав всех, кто был на улицах, быстро двинулся на рыночную площадь. Увидев там множество безоружных граждан, он убил их. Карфагеняне все же успели занять высокие здания вокруг площади и забрасывали оттуда мятежников камнями и метательными снарядами. Заговорщики, оказавшиеся в тяжелом положении, скучились и пытались пробиться через узкие улицы Нового Города под градом предметов, летевших на них из домов, мимо которых они проходили. Заняв все возвышенности, карфагеняне, собравшие теперь всех граждан, сплотили свои силы против бунтовщиков. Наконец, были отряжены послами старшие граждане, предложена амнистия и согласованы условия капитуляции. От бунтовщиков они не потребовали возмещения убытков, учитывая опасность, нависшую над городом, но Бомилькара подвергли жестоким пыткам и умертвили, игнорируя клятвенные заверения не делать этого. Именно так карфагеняне в минуту смертельной угрозы спасли от гибели государственность отцов-основателей»{545}.
Диодор, руководствовавшийся источниками, враждебными Карфагену, не мог не поддаться соблазну высветить в конце этого повествования предательство карфагенян, хотя в данном случае жертвой предательства был сам предатель. Однако у нас нет никаких оснований для того, чтобы сомневаться в правдоподобии описания попытки совершения государственного переворота.
Агафокл теперь распоряжался значительной частью карфагенской территории в Северной Африке. Но он получил тревожные вести о возобновлении конфликтов на Сицилии, где несколько вассальных городов, воспользовавшись длительным отсутствием сиракузской армии, решили объявить о своей независимости. Агафаклу пришлось срочно возвращаться для урегулирования кризиса, что он и сделал, оставив вместо себя сына Архагата, лишенного военных и политических талантов отца{546}.
Карфагеняне, воодушевленные провалом путча и отъездом грозного оппонента, сменили военную тактику: они разделили свои силы на три боевые группы в соответствии с районами применения — береговую, континентальную и глубоко континентальную. Архагат, совершая грубейшую ошибку, последовал их примеру. Вскоре два батальона, посланные в глубь материка охотиться на карфагенян, попали в засаду и были уничтожены.
Архагат, брошенный ненадежными ливийскими союзниками, сосредоточил остатки войск в Тунете и отправил отцу запросы об оказании срочной помощи{547}. Агафокл прибыл, но ситуация уже была безнадежная. Последующее поражение, нанесенное карфагенянами, дополнилось страшным пожаром, устроенным, как утверждает Диодор — наверняка фантазируя, — карфагенянами, совершавшими жертвоприношения богам сожжением самых миловидных греческих пленников. Тогда погибло множество греко-сицилийских воинов, и сиракузскому полководцу ничего не оставалось, как принимать решение об уходе из Африки. Полномасштабная эвакуация, безусловно, привлекла бы внимание карфагенян и спровоцировала бы кровопролитное нападение. После одной неудачной попытки сбежать из Африки Агафоклу все-таки удалось это сделать, но ему для этого пришлось оставить в Африке и свою армию, и двух сыновей{548}. Эта последняя деталь, вероятно заимствованная у Тимея, ненавидевшего Агафокла и старавшегося представить его в самом неприглядном свете, скорее всего надуманная. Согласно римскому описанию, основанному на других источниках, Агафокл пытался взять с собой Архагата, однако ночью они разлучились, сына изловили и вернули в лагерь сиракузцев{549}.