- Космический терроризм? Я что-то не слышала о таком, - с сомнением в голосе сказала Наташка. - Но тогда это форс-мажор. Возникновение чрезвычайных и неотвратимых обстоятельств, результатом которых является невыполнение условий договора. Любой межпланетный суд оперирует такими понятиями.
- Совершенно верно, мадам! - Джозеф Филсбей кивнул головой. - Любой человек в свободном демократическом обществе имеет право на защиту в суде. По роду своей деятельности я сам немного юрист и свободно кручу в голове многие мудреные термины. К вашему сведению, понятие форс-мажора не имеет четких границ на юридическом поле. К нему могут быть отнесены решения высших государственных органов, забастовки, военные действия и природные катаклизмы. Поэтому контрагенты устанавливают случаи непредвиденных обстоятельств и их правовые последствия в договорном порядке. Насколько я помню, в вашем контракте этого пункта не было...
Американец вдруг поперхнулся и выплюнул жвачку. Наверное, понял, что ляпнул лишнее. В окружении брызг виртуальной слюны, маленький желтый комочек прошелестел по реалу и бесследно исчез в районе лица Грача.
- Генерала Дзагоева мать! - полковник в отставке сделал попытку сесть, но снова упал. - Дочка, кого ты лечишь? - промолвил он неожиданно трезвым голосом. - Внимательно посмотри. У него вместо глаз по железному доллару, а вместо морды - права человека.
- Помолчите, Григорий Иванович! - взвилась Наталья. - Вы сами хоть понимаете, что происходит?
Даже я кое-что понимал. Если наша Шахиня повысила голос - значит, дело действительно швах.
На протяжении всей этой сцены американец тактично молчал. Наверное, соображал, как лучше завуалировать свой явный словесный ляп.
- Все слышит, подлец, - тихо сказал Стас, увлекая меня вглубь коридора. - Вещмешком только прикидывается.
Я согласно кивнул.
- Слушай, Никита, не в службу, а в дружбу! Сбегай к Сереге на камбуз. Попроси у него пару литров рассола. Нужно же повышать нашу боеспособность. Может, есть у Грача в загашнике какая-нибудь хрень, чтобы мы могли говорить с этим Джозефом с позиции силы?
Пищеблок располагался в жилом корпусе. Я сунул босые ноги в бродни от химкомплекта и потрусил по прямой.
Атмосфера на Цевесе мало чем отличается от земной. Оно и немудрено. Планета вращается по той же самой орбите, но по другую сторону нашего солнца. Если бы не сумасшедшая влажность и повышенный радиационный фон, в этих условиях можно существовать при наличии хорошего повара. И вообще, здесь чертовски красиво. Синие облака над фиолетовым океаном. Они вечно клубятся, рождая на стыках беззвучные молнии. А вот какого цвета чистое небо Цевеса, никто еще ни разу не видел.
Серега готовил макароны по-космофлотски. Куски натуральной свинины шкворчали на сковородке, покрываясь румяной коркой.
Нет, что говорить, со снабжением здесь полный порядок. Судя по множеству признаков, наша база стоит на довольствии у оборонки. Шустрый челнок косморазведки успевает мотнуться туда-сюда за неполные четыре недели. Как это у него получается, никто из «гражданских» не ведал. Для нас это военная тайна. Я как-то попробовал справиться у Грача. Так он напустил такого туману, что лучше б не спрашивал.
- При развертывании пространства меняется его мерность! - важно изрек Григорий Иванович и поднял вверх указательный палец. - То же самое происходит со временем, но с выделением различного вида энергий, в том числе и энергии перехода. Запомнил?
- Запомнить - запомнил, но ни хрена не понял.
- Ну вот, - усмехнулся Грач, - а дальше совсем просто. Взаимодействие этих энергий формируют материю особого вида мерности. По ней мы и чешем.
Еще он сказал, что космический флот США с такой скоростью не летает и не будет летать, пока среди наших штабных не найдется такая же сволочь, как генерал Дзагоев.
Серега полез в духовку. Я попробовал слямзить со сковородки аппетитный кусочек мяса, но получил по рукам.
- Ну, что там? - спросил кашевар.
- Скоро начнут бомбить, - сказал я как можно серьезней. - Ты смотри, со жратвой не подгадь. Тяжело помирать на голодный желудок.
- Типун тебе на язык! - огрызнулся Серега. - За рассолом пришел? Так бери и проваливай. Нечего тут бациллами сотрясать!
В аппаратной все было по-прежнему. Я отсутствовал восемь минут, но судя по первой же фразе, как будто не уходил. Не было, знаете, стойкого впечатления, что пропустил что-либо важное.