- Странные они, эти янки...
- Что ты находишь в них странного?
- Прутся черт знает куда собирать космический мусор, а золото для них - всего лишь невыгодный груз!
Григорий Иванович рассмеялся.
- Ты веришь этому клоуну? Золото останется золотом, американцы - американцами. Валютные биржи очень напоминают акупунктурные точки мировой экономики. Грамотно нажав на любую из них, можно свалить с ног самое сильное государство. И потом. Знаешь, почему граждане свободного мира так неуловимо похожи? Каждый из них готов совершить преступление за короткую строчку в рейтинге «Форбса». Сдается мне, что командир «Карфагена» вовсе не тот, за кого он себя выдает.
- Космический террорист? - от этой догадки мне стало нехорошо.
- Скорее, космический жулик. Но, по сути, ты прав, малыш. Это он был могильщиком Билли Мак-Грейва. Да больше и некому. Золото. Виною всему золото. Это оно разрушило Карфаген, разъело его изнутри.
- Григорий Иванович!
Наташка шлепала «найпорстэць», не разбирая дороги. За ней, обходя лужи, семенил озабоченный Стас.
- Григорий Иванович! У нас очень мало времени. Через десять минут здесь приземлится челнок. Еще через пять часов вулкан, на котором находится наша база, начнет извергаться. Нужно срочно эвакуироваться.
- Ушел, вражина? - строго спросил Грач.
Наталья кивнула. Стас подтвердил:
- Дематериализовался.
- Слава Богу! - полковник перекрестился. - А то я уже начал переживать за целостность нашего спирта. Черт его знает, что там за техника у этих американцев? Возьмут - да сопрут половину?
Я засмеялся. Григорий Иванович потрепал меня по нечесаной шевелюре.
- Ну-ка, пострел, слушай боевое задание! Фронтовые сто грамм к обеду... вы-ы-полнять!!!
- Вы что, ничего не поняли? О каких фронтовых сто грамм может идти речь? - запричитала Наташка. - Извержение на носу!
- Цыц! - в бесцветных глазах полковника зажегся холодный огонь. - Гражданка Спесивцева! Напоминаю должностную инструкцию. Вам надлежит вскрыть конверт с надписью «Ураган» и убедиться, что с этой минуты приказы на Цевесе могу отдавать только я.
В электронных мозгах биоробота что-то переключилось. Тело Шахини застыло по стойке «смирно».
- Да ты не волуйся, дочка, - усмехнулся Григорий Иванович. - Извержение отменяется. Я лично отправлюсь на «Карфаген». Встречусь с его командиром. Посидим, поболтаем. Вспомним Балканы, Ливию. Уверен, что он передумает.
Стол давно уже был накрыт. Грач наполнил стаканы. Первый раз в своей жизни я попробовал чистый спирт.
- За победу! - сказал полковник. - Тост пьется до дна.
Нутро запылало. Стремясь загасить этот огонь, я давился липкими макаронами и думал о том, что, возможно, делаю это в последний раз. Взял, да и попросил у Сереги добавки. Наш кашевар расцвел. Счастливый он все-таки человек! Еще ничего не знает.
А потом началась пахота. Мы с поваром чистили дымоход. Наталья свалила в кучу все медицинские препараты, скопившиеся на базе со дня ее основания. Брикеты с таблетками черного цвета шли в дело. Стас измельчал в порошок содержимое бумажных мешков, на которых еще сохранилась надпись «Древесный уголь для приготовления шашлыка». Ну, а Григорий Иванович? Он осуществлял общее руководство:
- Шевелитесь, сынки! Когда я учился в школе, педагоги нам говорили: «Химия - это жизнь!» Только сейчас я понял, насколько они были правы.
Порошок, полученный Стасом, мы потом прессовали, нагревали без доступа воздуха лабораторным лазером. Охлаждали и опять измельчали. Перемешивали эту массу с кусочками известняка, добытого на коралловых рифах. Потом нагревали, уже повышая температуру.
Минутная стрелка флегматично описывала круги. Глаза слипались от пота. А Грач все азартней выкрикивал странную поговорку про мелкий уголь, которого нужно много. Мы отвечали:
- Даешь!
Взвесив конечный продукт, полковник сказал:
- Успели. Но у нас, дорогие мои, совсем не осталось времени. Будем прощаться в процессе погрузки. Ну-ка, сынок, пособи!
Мы тащили тяжелую флягу с водой. Григорий Иванович делился сомнениями:
- Семь килограммов карбида. Этого хватит, чтоб разнести по кирпичику пятиэтажный дом. Но крейсер - это еще и запас прочности. Будем надеяться, что тупые американцы пустят челнок сразу в приемный шлюз. Как это произойдет? - На расстоянии ста километров от «Карфагена» отключится автоматика беспилотника. Управление двигателем возьмет на себя главный компьютер крейсера. Меня поведут по посадочному лучу. Все будет штатно: откроется внешний створ, челнок заведут внутрь, сработают автоматические захваты. И все. «Карфаген» обречен. Вахтенный оператор будет накачивать воздух, чтоб уравнять давление. Как только вода в этой фляге поведет себя предсказуемо, я смогу начинать. В каждую емкость я бросил еще по куску золота. В процессе реакции должна получиться такая гремучая смесь, что чертям тошно станет! Американцы не успеют ничего заподозрить. Откроется внутренний створ, чтоб запустить конвоиров и техперсонал. Это для них - годами отлаженный ритуал, рутина. Челнок нужно заправить топливом, провести внешний осмотр, диагностику. Подать для заправки силовой трубопровод, включить стояночное электропитание, чтобы зря не гонять бортовой генератор, начать разгрузку, обслуживание. А для меня главное - вовремя закурить. Если мне повезет, сдетонирует топливо, боезапас, начнется цепная реакция...