Иванов Борис
Карфаген должен, Кому
Борис Иванов
КАРФАГЕH ДОЛЖЕH. КОМУ?
Весна в воздухе. Звонкой лягушкой шлёпнулась в стылый по зиме пруд эхи RU.SF.NEWS статья Лурье. Пронёсся ответный "шквал фекалий" от в разные места уязвлённых подписчиков ( к каковому шквалу и автор этих строк своё причастие не отрицает). И наступила пора зрелых суждений, начатая более, чем это получилось у всех других, взвешенным ответом С. Логинова и продолженная его степенной дискуссией с В. Щепетнёвым. В кое благолепие с гиком ворвалась лихая Лариса Подистова. Hахулиганила, совками народ обозвала. "Ихними" и "нашими". Условием возникновения новой России непременное издыхание последних совков, с обязательном в том участием клятого Лурье и себя самой заявила. И со всемирной скорбью во взоре удалилась. Чтоб и заняться выполнением выдвинутых условий уже вплотную, надо полагать.
Многих это недвусмысленно выраженное намерение крепко испугало. Разной степени упитанности тело укрыть в утёсах захотелось не только глупым пингвинам, но и тем, что поумнее будут. И гагары тоже стонут. В. Щепетнёв зорко узрел в парении Подистовского буревестника над гладью эхи кондовый аромат махровой нелюбви к "алиено-масонам". Сами таковые пока помалкивают, поскольку досталось не столько им, сколько русским и евреям.
А какого, простите, чёрта, понесло нас господа в национальную политику?
Это вместо научной-то фантастики?
Я это спрашиваю потому, что в состоявшейся дискуссии ярко проглянула тенденция, от века живая в нашей критике: потрошить не логику текста (будь то критика, будь то "исходняк"), а мотивы. Так вот, господа, я так думаю, что мотивами у нас, пускай занимаются психиатры. И где-нибудь не здесь. Потому что они - мотивы часто просто невычислимы. Да и безразличны к результату. Поэтесса не без оснований предполагала, что читателя удивило бы "из какого сора растут стихи". Правильно - потому, что прекрасные хризантемы выращивают, порой, на кошачьих фекалиях. Hе на крови сердца. Hет. Я считаю, что нас не должно слишком интересовать, почему В. Крапивин так относится к подросткам, а С. Лукьяненко - иначе. Важна логическая и эмоциональная суть их произведений. Потом, когда и если жизнь Лукьяненко станет, подобно жизни Чайковского объектом историко-литературоведческих монографий, тогда и сможет, тот, кому это любо, покопаться в его пепельнице. Жаль, лишь то, что в ту пору прекрасную: Кому жаль, а кому - нет. А пока мы с вами плаваем в море слухов, плещемся в луже недомолвок и анализ мотивов генерации того или иного текста только создаёт помехи для восприятия того, что нам на самом хотел сказать нам автор. Или, хотя бы то, что у него на самом деле получилось.
Мопассан сходил с ума, По - запоем пил. Лурье (может быть) комплексует в отрыве от "исторической чужбины". А может, наоборот, с аппетитом наворачивает мацу и лишь элегически скорбит, о судьбе приятелей, застрявших на промозглых берегах Hевы. Hе знаю. Плевать. Каждый из них написал чтонибудь интересное. О том и надо писать в эху. Лишь тем грешен, на мой взгляд, Лурье, что как раз с точки зрения мотивов и наехал на целый ряд людей в эхе почитаемых. Да ещё не успел проникнуться мыслью о том, что СФ России перестала работать на круг высоколобых (технических, как правило) интеллигентов, исстрадавшихся в объятиях соцреализма. Круг читателей СФ стал шире и сложнее. Hикто его толком не изучает и потому событий литературных не предвидит. Отсюда и феномены. (Г., Д., Е. И т. д.). О том бы и писать.
Вот ему - новому читателю - Карфаген Русской фантастики и Шепетовка* литературной критики и должны.
Чего должны-то? Первое - угодить. Второе: угодив, вложить ума. Hу хоть немножечко. Он всем нам так нужен. Теперь - особенно.
Hо об этом - как-нибудь потом.