Путешественники, не торопясь, готовились к спуску вниз, к таинственной избе.
Из рюкзаков достали необходимое альпинистское снаряжение: толстые бухты прочных шнуров, ледорубы, специальные ботинки с шипами, крючья, вертлюга, специальные крепёжные приспособления, новейшую австрийскую гидравлическую лебёдку…
Технологию спуска Ник разработал сам, чем и гордился.
Впрочем, окончательной уверенности в её эффективности у него не было. Опытный альпинист Епифанцев, лично покоривший множество знаменитых вершин, только головой недоверчиво крутил, рассматривая чертежи и слушая объяснения.
Ника это нисколько не смущало: логика в его решении прослеживалась, простота была налицо, а общеизвестно, что простота – непреложный залог успеха, следовательно – всё должно получиться.
Тем более что он сюда прибыл из прогрессивных времён, как никак!
Технология заключалась в следующем: на краю пропасти крепился стальной ролик, изготовленный на основе подшипника скольжения, в двух метрах от него устанавливалась гидравлическая лебёдка, с помощью которой и должен был осуществляться спуск и подъём смелого скалолаза.
Помня о советах незабвенного капитана Курчавого, оказавшегося впоследствии коварным американским шпионом, Ник самолично изготовил (используя токарный, фрезерный и сверлильный станки), специальный ролик и различные крепёжные клинья и дюбеля. На всякий случай загодя разобрал и собрал импортную лебёдку, лично залил в гидравлическую систему свежего машинного масла…
Часа четыре провозились с закреплением на скалах лебёдки и хитрого направляющего ролика.
Чёрные базальтовые скалы оказались на удивление твёрдыми, трещин, подходящих для забивки дюбелей, было до обидного мало.
Есть трещины для закрепления ролика, так отсутствуют таковые для надёжного фиксирования на каменной поверхности лебёдки, и наоборот.
С трудом, метрах в трехстах в стороне от первоначально намеченного места, обнаружили подходящую площадку. Избив в кровь все пальцы, намертво закрепили оборудование, перекусили, попили чайку, перекурили.
Пришла пора опускаться, оставалось только скрепить между собой бухты канатов.
До берега озера было метров двести тридцать – двести сорок, а в каждую бухту было свёрнуто ровно по пятьдесят метров толстого шнура, поэтому Ник дополнительно разработал и специальные приспособления для сращивания этих кусков в единое целое. Сам всё начертил, рассчитал запас прочности, выточил втулки, просверлил в них отверстия, изготовил надёжные прижимные винты.
– Эх, командир, – недоверчиво вздыхал Банкин, сноровисто заворачивая последнюю крепёжную деталь. – Ты на сто процентов уверен, что это всё надёжно сработает? Может, плюнем и полезем вниз, как Епифанцев учил? В связке, со страховочным тросом и прочими нудными делами?
– Не переживай, Геша, – успокаивал друга Ник. – Всё нормально будет. Проскочим с первого тычка, на раз-два-три.
Вогул стоял в сторонке и ворчал, дуя на мозоли, вскочившие на ладонях его рук, впервые познакомившихся с настоящей отвёрткой:
– Лучше всю жизнь с дикими оленями знаться. Вечно эти глупые русские придумают невесть что. Одни убытки от них. Никакого прока. Что за народ такой никчемный?
Мэри сидела возле мирно пасущихся оленей и негромко рассказывала им на английском языке сказки – о преданной и нежной любви. Её немного знобило, ныла рана в плече, видимо, опять приближалась непогода…
Ник защёлкнул карабин, привязанный особым узлом к концу толстого шнура, на кольце специальной упряжи, крепко затянутой на его торсе, закрепил шнур в пазу направляющего ролика, перекинул ноги в пропасть. Почувствовав должное натяжение, скомандовал:
– Давай!
Банкин плавно потянул за рычаг лебёдки. Ник медленно опустился вниз примерно метров на пять и остановился. Теперь Гешке следовало переключить специальный рычажок в положение «закрепить» и вернуть рычаг в исходное положение, после чего зафиксировать рычажок в положение «работа» и снова опустить Ника вниз, на последующие пять метров. Такая, вот, технологическая особенность: после каждого пятиметрового спуска вниз (или пятиметрового подъёма наверх), следовал тридцатисекундный перерыв.
Пока Банкин возился с механизмом, бодрый ветерок начал настойчиво поворачивать тело Ника из стороны в сторону: сильно закружилась голова, непонятный колючий комок поднялся из желудка и плотно закупорил горло, в пояснице неприветливо закололо…
– Как ощущения? – поинтересовался Гешка, выглядывая из-за края обрыва.
Ощущения были припаскуднейшие, но и отступать было некуда, поэтому Ник браво поднял вверх большой палец правой руки и тихонько попросил – дрожащим голосом: