Она удовлетворенно подумала — это будет начало. И конечно эти, как она их называла, «четыре подозреваемых». Хотя если майор Пальгрейв говорил о мужчине, то их остается только два. И полковник Хиллингтон, и мистер Дизон совсем непохожи на убийц, но убийцы ничем особенным обычно не отличаются. Может быть, кто-нибудь еще? Когда она повернула голову направо, она никого не увидела. Там было бунгало мистера Рафиела. Может быть, кто-нибудь вышел из домика и ушел обратно, пока она сумела повернуть голову. Это мог быть только массажист. Как же его фамилия? Да, Джексон. Был ли это он? Если он вышел из дверей, то это была бы та же самая поза, что и на фотографии, — «человек, выходящий из дверей». В этот момент его внезапно можно было узнать. До этого майор наверняка смотрел на массажиста без всякого интереса. Ведь он был снобом, этот майор, пукка-сахиб, на обслуживающий персонал он дважды не удостаивался посмотреть.
А вот когда у него в руках была фотография и он посмотрел через правое плечо мисс Марпл и увидел человека, выходящего из дверей?..
Мисс Марпл еще раз повернулась на своей постели — программа на завтра, вернее, уже на сегодня — побольше узнать о Хиллингтонах, Дизонах и об Артуре Джексоне — массажисте.
Доктор Грехем тоже проснулся рано. Обычно он засыпал снова, но сегодня что-то его раздражало, и он не мог заснуть. Это давно уже с ним не случалось. Что его беспокоит? Он не мог догадаться. Он лежал, пытаясь это вспомнить. Что-то, что-то связанное с майором Пальгрейвом, с его смертью. Почему его это беспокоит? Что-то, что сказала эта дряхлая старая леди. Жаль, что ей не повезло с ее фотографией. Но она хорошо держалась, когда узнала, что ее нет. Но вот что она сказала, что-то, что его волновало и не давало ему успокоиться. В конце концов, ничего странного в смерти майора не было. Конечно же не было. В конце концов, в том состоянии здоровья… И вдруг ему пришла неожиданная мысль — ведь он же ничего не знал о состоянии здоровья майора. Кто-то сказал, что у него высокое давление. Но сам он с майором на эту тему не говорил. Но он вообще старался с ним не разговаривать. Майор был скучнейшим человеком, а таких доктор старался по возможности избегать. Но почему же ему все-таки кажется, что что-то не в порядке? Эта старушка? Но ведь она ничего не сказала. В конце концов, это не его дело. Местные авторитеты остались всем довольны. Была еще эта бутылочка с таблетками «Серените», и, наверное, майор с другими говорил о своем высоком кровяном давлении.
Доктор Грехем повернулся на другой бок и скоро снова заснул.
За пределами территории отеля в ветхой лачуге местная девушка Виктория Джонсон внезапно проснулась и села в своей постели. Это была очень красивая девушка, с телом, сделанным будто бы из черного мрамора и с такими формами, что скульптор пришел бы в восторг. Она запустила пальцы в свои черные курчавые волосы, а ногой ткнула в ребра своего спящего партнера.
— Проснись, мужчина.
Он заворчал и заворочался.
— Что тебе нужно? Утро еще не наступило.
— Проснись, мужчина. Я хочу говорить с тобой.
Мужчина сел, потянулся, зевнул, показал большой рот и великолепные зубы.
— Что беспокоит тебя, женщина?
— Этот майор, который умер. Что-то мне тут не правится. Что-то тут неладно.
— Ах, нечего тебе из-за этого волноваться! Он был стар. И он умер.
— Послушай, мужчина, эти пилюли. Эти пилюли, о которых меня спрашивал доктор.
— Ну и что же? Может быть, он их принял слишком много.
— Нет, не то. Послушай, — и она, прижавшись к нему, начала говорить.
— Нет, это ерунда, и не стоит об этом разговаривать.
— Нет, я все-таки потолкую с мистером Кендалом завтра утром. Мне кажется, что тут что-то неладно.
— Пожалуй, не стоит беспокоиться, — сказал мужчина, которого она без всяких обрядов и церемоний считала своим мужем в данный момент, — это может принести одни только неприятности, — сказал он, лег и заснул.
ГЛАВА VII
Утро на пляже
Было уже позднее утро на пляже около отеля. Эвелин Хиллингтон вышла из воды и упала на теплый золотистый песок. Она сняла купальную шапочку и тряхнула темными волосами. Пляж был совсем крошечный. В половине двенадцатого утра там обычно собирались все отдыхающие и получалось что-то вроде международного объединения. Слева от Эвелин в экзотическом кресле лежала сеньора де Каспеаро, красивая женщина из Венесуэлы. Рядом с ней старый мистер Рафиел. За ним ухаживала Эстер Волтерс. У нее всегда был с собой блокнот и карандаш, на случай, если мистеру Рафиелу придет в голову заняться бизнесом и он пожелает послать телеграмму или каблограмму.