— Проснись.
Мужчина, ворча, повернулся:
— Чего тебе надо? Еще не утро.
— Проснись. Я хочу поговорить с тобой.
Мужчина сел, потянулся и зевнул, показав ряд ровных белых зубов.
— Что случилось?
— Да вот этот майор, который умер… Мне это не нравится. Здесь что-то не так.
— Чего ради ты должна об этом беспокоиться? Он был уже стар и умер.
— Да послушай же! Эти пилюли, о которых меня спрашивал доктор…
— Ну и что? Может быть, он принял их слишком много.
— Нет, дело не в этом. Слушай. — Она наклонилась к нему и что-то горячо зашептала.
Зевнув, мужчина снова лег.
— Чепуха!
— Как бы то ни было, утром я скажу об этом миссис Кендал. По-моему, что-то здесь все же не так.
— Не стоит из-за этого волноваться, — сказал мужчина, которого Виктория в настоящее время считала своим мужем, хотя и не заручилась брачным свидетельством. — Давай не будем подыскивать себе причину для беспокойства, — добавил он и, зевнув, повернулся на другой бок.
Глава 7
УТРО НА ПЛЯЖЕ
Эвелин Хиллингдон вылезла из воды и плюхнулась на теплый золотистый песок. Сняв купальную шапочку, она энергично тряхнула темными волосами. Пляж был не особенно большим. Люди обычно приходили туда по утрам, и к половине двенадцатого там происходило нечто вроде общего собрания. Слева от Эвелин в причудливом плетеном кресле современной конструкции лежала сеньора де Каспеаро, красавица из Венесуэлы. По соседству с ней расположился мистер Рэфьел, в настоящее время самый старший из обитателей «Золотой пальмы» и обладавший властью, доступной только пожилым и богатым инвалидам. Эстер Уолтерс, как всегда, находилась рядом, имея при себе карандаш и блокнот на случай, если мистеру Рэфьелу внезапно взбредет в голову срочно отправить какую-нибудь деловую телеграмму. Мистер Рэфьел в пляжном наряде казался донельзя высохшим; кости покрывали гирлянды висевшей кожи. Хотя он имел вид человека, стоящего одной ногой в могиле, жители Вест-Индии утверждали, что он выглядит точно так же, по крайней мере, уже лет восемь. Проницательные голубые глаза поблескивали на морщинистом лице. Его основным развлечением было энергично отрицать все, что ему ни скажут.
Мисс Марпл также присутствовала на пляже. Как всегда, она сидела и вязала, прислушиваясь к происходящему и очень редко вступая в беседу. Когда же она начинала говорить, то это всех удивляло, так как обычно о ее существовании все забывали. Эвелин Хиллингдон снисходительно на нее посматривала, считая ее «милой старушонкой».
Сеньора де Каспеаро натирала ноги маслом для загара, что-то бурча себе под нос. Она была весьма неразговорчивой особой. Закончив процедуру, сеньора недовольно посмотрела на пузырек.
— Это масло хуже «Франхипаньо», — печально промолвила она. — А его достать здесь просто невозможно. — И ее веки снова опустились.
— Вы не хотите окунуться, мистер Рэфьел? — спросила Эстер Уолтерс.
— Окунусь, когда сочту нужным, — огрызнулся мистер Рэфьел.
— Но уже половина двенадцатого, — заметила миссис Уолтерс.
— Ну и что из этого? — осведомился мистер Рэфьел. — Вы думаете, я принадлежу к людям, которые зависят от времени? Это сделай тогда-то, это — через двадцать минут, это — еще через двадцать минут — тьфу!
Миссис Уолтерс прослужила у мистера Рэфьела достаточно долго, чтобы выработать соответствующую линию поведения с ним. Она знала, что ему требуется немало времени для того, чтобы прийти в себя после купания, и поэтому напоминала ему о времени, оставляя в запасе добрых десять минут для пререканий.
— Мне не нравятся эти пляжные туфли, — заявил мистер Рэфьел, подняв ногу и глядя на нее. — Я уже говорил этому болвану Джексону, но он никогда не обращает внимания на мои слова.
— Я принесу вам другие, мистер Рэфьел.
— Сидите на месте! Терпеть не могу людей, которые суетятся как клуши.
Лежащая на теплом песке Эвелин слегка пошевелилась и раскинула руки.
Мисс Марпл, поглощенная вязанием (по крайней мере, так казалось), вытянула ногу и поспешно извинилась:
— Простите, миссис Хиллингдон. Боюсь, что я толкнула вас.
— Ничего, — ответила Эвелин. — Пляж слишком переполнен.
— О, пожалуйста, не беспокойтесь. Я отодвину свое кресло назад, чтобы больше вас не задевать.