— Чепуха! С ней все в порядке. Просто ее немного расстроила смерть майора Пэлгрейва. Это естественно — ведь Молли такая чувствительная.
— Когда она придет в себя, нам придется задать ей несколько вопросов, — заметил Уэстон.
— Ну, сейчас это невозможно. Доктор дал ей успокоительное и сказал, чтобы ее не беспокоили. Я не желаю, чтобы ее расстраивали и пугали, слышите?
— Мы не собираемся никого пугать, — сказал Уэстон. — Мы просто хотим все выяснить. Сейчас мы не станем ее беспокоить, но, как только доктор разрешит, мы будем вынуждены побеседовать с ней. — В его мягком голосе послышались властные нотки.
Тим посмотрел на него, открыл рот, но ничего не сказал.
Эвелин Хиллингдон, спокойная и сдержанная, как всегда, сидела, тщательно обдумывая каждый ответ. Ее темные смышленые глаза задумчиво смотрели на Уэстона.
— Да, — сказала она, — я разговаривала с мистером Кендалом на террасе, когда его жена поднялась по лесенке и рассказала нам об убийстве.
— А вашего мужа там не было?
— Нет, он пошел спать.
— У вас были какие-нибудь особые причины для беседы с мистером Кендалом?
Эвелин подняла подкрашенные брови. Этот жест, несомненно, означал упрек.
— Что за странный вопрос, — холодно произнесла она. — Нет, никаких особых причин не было.
— Вы не говорили о состоянии здоровья его жены?
Эвелин снова задумалась.
— Право, не помню, — ответила она наконец.
— Вы в этом уверены?
— В чем? В том, что я не помню? Что тут удивительного?
— Миссис Кендал как будто в последние дни неважно себя чувствовала?
— Выглядела она хорошо — только казалась немного утомленной. Конечно, чтобы содержать такое заведение, требуется немало усилий, а она еще совсем неопытна. Естественно, что она часто бывала возбуждена.
— Возбуждена, — повторил Уэстон. — Вы так описываете ее состояние?
— Возможно, это несколько старомодное слово, но оно ничуть не хуже того медицинского жаргона, который мы теперь используем на каждом шагу. Вирусная инфекция вместо обычной простуды и невроз вместо простого волнения.
Ее улыбка сбивала Уэстона с толку. Он подумал про себя, что Эвелин Хиллингдон отнюдь не глупа. Его интересовало, что думает Дейвентри, лицо которого продолжало оставаться бесстрастным.
— Благодарю вас, миссис Хиллингдон, — вздохнув, сказал Уэстон.
— Мы не хотели беспокоить вас, миссис Кендал, но нам нужно выслушать ваш рассказ о том, как вы нашли эту девушку. Доктор Грейем говорит, что вы уже достаточно оправились, чтобы беседовать на эту тему.
— О да, — сказала Молли, — со мной уже все в порядке. — Она нервно усмехнулась. — Это был обычный шок — такое ужасное зрелище…
— Да, в самом деле. Как я понял, вы пошли прогуляться после обеда?
— Да… Я часто так делаю.
Молли отвела взгляд, и Дейвентри заметил, как судорожно сплетались пальцы ее рук.
— В какое время это было, миссис Кендал? — спросил Уэстон.
— Ну, не знаю точно — мы не очень-то следим за временем.
— Стил-бэнд еще играл?
— Да… по-моему… Право, не помню.
— И куда же вы пошли?
— По дорожке, ведущей к пляжу.
— Налево или направо?
— Сначала туда, потом сюда. Я… я не обратила внимания.
— А почему, миссис Кендал?
Молли нахмурилась:
— Потому что… ну… я задумалась.
— О чем-нибудь особенном?
— Нет. Просто о том, что надо сделать в отеле. — Снова то же нервное сплетение пальцев. — А потом… я заметила что-то белое за кустами гибискуса… и заинтересовалась, что это такое. Я остановилась… и потянула это к себе… — Она судорожно проглотила слюну. — Это была она… Виктория… Я попыталась поднять ее голову и… почувствовала кровь на своих руках. — Взглянув на руки, Молли повторила с удивлением, словно говоря о чем-то невозможном: — Кровь на своих руках.
— Да, действительно, ужасное происшествие. На этих подробностях вам незачем останавливаться. Вы долго гуляли до того, как нашли ее?
— Не знаю. Понятия не имею.
— Час? Полчаса? Или больше часа?
— Не знаю, — повторила Молли.
— Вы взяли с собой на прогулку нож? — осведомился Дейвентри спокойным, будничным тоном.
— Нож? — Молли казалась удивленной. — Зачем?
— Я спрашиваю только потому, что один из поваров сообщил нам, что у вас в руке был нож, когда вы вышли через кухню в сад.