— Ясно, ясно. И — простите, что я спрашиваю — вы ему поверили?
— Теперь мне сложно вспомнить, поверила ли я ему в тот момент. Но на другой день, как вы знаете, он умер.
— Да, — сказал доктор Грэм, вдруг в полной мере осознав жестокий смысл этих слов. — На другой день он умер…
— И снимок пропал.
Доктор Грэм посмотрел на нее, явно не зная, что сказать.
— Извините меня, мисс Марпл, — промолвил он наконец, — то, что вы рассказали мне сейчас, — правда?
— Ваши сомнения совершенно естественны, — сказала мисс Марпл. — Я на вашем месте тоже сомневалась бы. Да, сейчас я рассказала вам правду, но боюсь, что вам придется поверить мне на слово. Впрочем, не столь уж важно, поверите вы или нет — я сочла, что все равно вы должны об этом знать.
— Для чего?
— Для того, чтобы иметь всю информацию на случай…
— На какой же?
— На случай, если захотите что-то предпринять.
Глава 10
Что решили в Джеймстауне
В Джеймстауне, в кабинете главы администрации, доктор Грэм сидел у стола своего друга Дэвентри, серьезного молодого человека тридцати пяти лет.
— Вы что-то туману напустили по телефону, Грэм, — сказал Дэвентри. — Какие-то новые обстоятельства?
— Не знаю, — сказал доктор Грэм, — но я обеспокоен.
Дэвентри пристально на него посмотрел, потом кивнул слуге, принесшему напитки. В нескольких шутливых фразах рассказал о недавней поездке на рыбалку. Когда слуга вышел, он откинулся в кресле и опять посмотрел Грэму в глаза.
— Ну что ж, — сказал он, — выкладывайте.
Доктор Грэм изложил беспокоящие его факты. Дэвентри негромко присвистнул.
— Понятно. Значит, по-вашему, со смертью старого Пэлгрейва не все чисто. И вы не уверены, что тут — естественные причины. Кто оформлял свидетельство о смерти? Робертсон, наверно. У него сомнений, видимо, не было.
— Не было, но на него могло повлиять то обстоятельство, что в ванной нашли таблетки серенита. Он помнится спросил меня, не говорил ли мне Пэлгрейв, что страдает гипертонией, и я ответил, что нет, у меня лично с ним никогда подобного разговора не было, но другим в отеле майор определенно об этом говорил. Пузырек с таблетками и то, что Пэлгрейв сам кому-то жаловался на давление, — все сходилось. Вроде бы совершенно ясная картина — а теперь вот возникают сомнения. Если бы я давал свидетельство, то не задумываясь написал бы то же самое. Все указывало на то, что он умер именно из-за гипертонического криза. Я бы и вспоминать про это не стал, если бы не загадочная пропажа фотографии…
— Погодите, Грэм, — прервал его Дэвентри, — прошу прощения, но не слишком ли вы доверяете довольно странным рассказам вашей пожилой дамы? Вы же знаете, какие они, эти старушки. Ухватятся за какую-нибудь незначительную деталь и бог знает что нафантазируют.
— Да, знаю, — сказал доктор Грэм извиняющимся тоном. — Я и сам говорил себе, что все это, наверное, чушь, даже почти наверняка чушь. Но все-таки меня гложет сомнение. Уж очень ее рассказ был убедительным — до мельчайших подробностей…
— Все в целом кажется мне совершенно невероятным, — сказал Дэвентри. — Какая-то старушка рассказывает вам про снимок, которого там быть не должно, то есть… я, кажется, совсем запутался — я хотел сказать, который должен был там быть, — но внимания заслуживают только слова горничной о том, что пузырька с таблетками (которые и стали основанием для вывода о причине смерти!) она раньше у майора не видела. Но ведь этому можно дать сотни объяснений. Он мог постоянно носить его с собой.
— Это, конечно, возможно.
— Или горничная ошиблась — может быть, раньше она просто не замечала пузырька…
— И это возможно.
— Что же мы имеем?
— Девушка говорила очень уверенно, — задумчиво проговорил Грэм.
— Ну, жители Сент-Оноре, они ведь очень возбудимые. Вам ли не знать. Темпераментный народ. Так себя умеют накрутить. А вы сами что думаете — что она знает больше, чем говорит?
— Возможно, — немного подумав, сказал Грэм.
— Может быть, вы тогда как-нибудь вытянете из нее остальное? Не хотелось бы поднимать шум, не имея на то определенных оснований. Если он умер не от гипертонического криза, то отчего же?
— В наши дни причин может быть предостаточно, — сказал доктор Грэм.
— Вы имеете в виду нечто такое, что не оставляет видимых следов?
— Ну не все же, — сказал доктор Грэм сухо, — столь беспечны, чтобы использовать мышьяк.