– Да, я слышала об этом, – кивнула она. – Правда, лично мне он об этом не рассказывал.
– Вот думаю согласиться.
– Потому что вы его любите?
Мы смотрели друг другу в глаза. Было ясно, что эту женщину не обманешь.
– Нет, из-за других обстоятельств.
– Ну, он-то вас любить не будет, – информировала меня Розалия. Ей еще не было тридцати, и она не любила околичностей. – Не рассчитывайте на это. Этого не произойдет. Он уже любил женщину.
– Вот и хорошо, – ответила я. Любовь в то время меня не очень-то интересовала. Я даже не верила в нее, поскольку со мной никогда этого не случалось.
Розалия заметила, что я разглядываю Ханну. Она была очаровательной, хорошенькой девчушкой, как колокольчик среди зелени.
– Какая замечательная малышка! – сказала я.
Розалия обхватила ребенка покрепче.
– А что, если вы испортите ее?
– Не испорчу. Вы мне не позволите.
Розалия бросила на меня взгляд, и было видно, что она поняла меня: если я поселюсь здесь, то оставлю ее, и мы будем вместе заботиться о ребенке. Она решилась дать мне Ханну. Как только я взяла девочку на руки, она посмотрела на меня так, будто мы с ней знакомы.
– Она не любит незнакомых, – сказала Розалия, – а вас сразу признала.
Я пригладила волосы Ханны, и что-то шевельнулось у меня в сердце.
– Как вы думаете, можно полюбить кого-то, кто вам не принадлежит? – спросила я.
– Вы сможете, – кивнула Розалия.
Затребованный мною час в доме Пети пролетел быстро. Море стало темно-зеленым, в небе совершали круги пеликаны. Когда я вышла, у ворот меня ждал месье Пети. На расстоянии он выглядел привлекательно, костюм у него был элегантнее, чем у многих других, – вероятно, был сшит во Франции. А я была в простой хлопчатобумажной юбке с блузкой, с распущенными волосами. Рядом с ним я чувствовала себя ребенком. Когда мы поднялись на холм, нас приветствовали с вершин деревьев попугаи. Еще один благоприятный знак. Датское правительство прислало нам мангуст, чтобы извести крыс, заполонивших берега возле пристаней, но, поскольку крысы были ночными животными, мангусты переключились на попугаев. И теперь попугаев осталось меньше сотни; жили они в основном в горах, где листва на деревьях была гуще и можно было в ней спрятаться.
Во время прогулки я осознала, что наша помолвка больше не была для меня всего лишь деловым контрактом. Я была растеряна, в горле пересохло. Я влюбилась – но не в месье Пети, а в его детей.
Мы с ним еще не привыкли друг к другу и, идя по улицам города, молчали. Когда мы дошли до дома моих родителей, Исаак Пети коснулся моей руки. Я думала, что его прикосновение заставит меня отпрянуть, но этого не произошло.
– Вы не высказали своего мнения о детях. Они вели себя прилично?
– Да, более чем. Ваша служанка хорошо воспитывает их.
– У вас это тоже получится. Детям нужна мать.
– Я уже сказала им, что у детей может быть только одна мать. Я не собираюсь занимать место вашей жены.
Он кивнул, и по его лицу пробежала тень.
– Все равно вы поладите с ними, – сказал он.
– Пускай Розалия останется.
– Разумеется. Она всегда была с нами, а вам понадобится помощь.
Он был более приятным человеком, чем мне показалось сначала. Неудивительно, что моя предшественница любила его и предпочитала спать в его постели, а не в отдельной спальне.
Мама всегда пресекала мои попытки откровенно высказать свое мнение, но на этот раз я почувствовала, что если промолчу сейчас, то никогда не смогу быть откровенной с этим мужчиной, и поэтому сказала то, что другая на моем месте не стала бы говорить.
– Я не ожидаю, что, думая о жене, вы в первую очередь будете думать обо мне.
Он по-отцовски расцеловал меня в обе щеки. Жестина была бы разочарована. Она предпочла бы, чтобы он поцеловал меня по-настоящему, взял за талию и притянул к себе. Но я была довольна и почувствовала облегчение. Я была еще очень молода и полагала, что в браке есть более важные вещи, чем любовь.
– Итак, мы договорились? – спросила я.
Он рассмеялся.
– Из вас получилась бы способная деловая женщина.
Но такого понятия в мире не существовало – разве что речь шла о взаимовыгодном заключении брака.
– Я буду хорошей женой, – заверила я его, – потому что вы не будете обязаны любить меня.
Глава 2
Эликсир жизни
Шарлотта-Амалия, Сент-Томас
1818
Рахиль Помье Пети
Мы с Аделью и Жестиной в такой спешке шили мне подвенечное платье, что наши пальцы были в крови.
– Возможно, тебе это пригодится в первую брачную ночь, – сказала Адель.
Она объяснила, что у женщины течет кровь, когда она в первый раз ложится в постель с мужем, и это естественно, потому что брак – кровавый союз. До нашей свадьбы оставалось несколько недель. Адель рассказала мне кое-что из того, что происходит между мужчиной и женщиной; кое-что я поняла и сама, наблюдая за дикими ослами и слушая шепот пиратских жен.
– Ты полагаешь, что он будет как осел? – смеялась Жестина. – Зачем тогда выходить замуж за мужчину?
Они обе считали, что я зря согласилась выполнить просьбу отца, но я не обращала внимания на их мнения и предупреждения.
– Она не хочет говорить о любви, – усмехнулась Жестина. – Она хочет выйти замуж за осла.
– Да нет, просто за мужчину, который поможет отцу в его делах.
– Ну что ж, может, она и права, раз в этом браке нет речи о любви, – пожала плечами Адель.
Муж, в конце концов, – просто партнер. С какой стати мне желать чего-то большего?