Некоторая склонность к парадоксам в какой-то момент увлекла Андрея на опасный путь. Лето 2004 года стало тем рубежом, когда лимит авансов судьбы был исчерпан, в колоде фортуны для него остались одни лишь плохие карты и без козырей. Неприятности стали преследовать его с таким же упорством, с каким до этого сопровождала удача.
После описанной встречи в аэропорту я долгое время не получал о нём никаких известий. Я звонил ему по номеру, что он мне дал, но абонент находился вне зоны доступа. Что немудрено — при той жизни, что вёл Андрей, ему приходилось часто менять номера телефонов, оформляя их на подставных людей. От знакомых я узнал, что осенью 2006 года он обанкротил принадлежавшие ему фирмы с суммарным долгом свыше 400 миллионов рублей (с учетом бюджетных недоимок); список кредиторов составил более 100 компаний, среди них такие известные, как «Джонсон и Джонсон», «Сименс», «Альфа-Банк», «Газпромбанк», «Волгопромбанк», «Б. Браун»… При этом личные потери хозяина составили более $10 миллионов. В отношении Андрея возбуждено несколько уголовных дел (предъявлены обвинения по 22 эпизодам): по статье 159 ч4 УК РФ (Мошенничество в особо крупных размерах), ст. 196 УК РФ (преднамеренное банкротство), ст. 30 УК РФ (приготовление к преступлению и покушение на преступление), ст.176 УК РФ (незаконное получение кредита).
А в мае 2007-го я случайно встретился с его подругой Татьяной Кондауровой, на вопрос «Что с Андреем?» она загадочно улыбнулась и ответила: «Всё налаживается — одна дверь затворилась, другая отворилась», из чего я сделал вывод, что мой друг цел, невредим, и находится в комфортных условиях. Позже, с его согласия, она переслала мне по электронной почте его записи, сделанные им в 2004–2005 гг (у неё хранился весь его архив, документооборот всех его фирм). Я обладаю кое-какими литературными навыками, и у меня зачесались руки — сразу же захотелось написать книгу. К тому моменту, на основе рассказанного им, уже было написано несколько книг, одна из них, «Тёмные изумрудные волны», издана за его счет, и полученные мной новые сведения могли стать отличным материалом для нового триллера, причем гораздо более интересного, чем все предыдущие. Однако, ознакомившись с материалами, я пришёл к выводу, что не смогу переработать авторский текст, как это делают профессиональные писатели — используют жизнь, как шашлычники мясо: они нанизывают куски жизни на шампуры и выкладывают из шампуров зигзаги перипетий. Слишком всё оказалось запутанным и недоступным для моего понимания. К тому же, история была непонятна и для самого Андрея, неотвеченным остался самый главный вопрос: куда исчезли деньги? Те самые 400 млн рублей, из-за которых было столько шума (а в 2005 году это были достаточно серьёзные деньги, чтобы из-за них поднялся шум, чтобы завели уголовные дела и стали угрожать расправой). $10 млн личных убытков — тоже довольно запутанная история.
Кроме этих сложностей понимания ситуации, сама рукопись оставляла желать много лучшего. Это был поток сознания, сохранённый в виде файла Microsoft Word, — 300 страниц текста практически без знаков препинания и прямой речи, без разбивки на абзацы, с большим количеством эксплицитной лексики, резкими обвинениями в адрес одних людей и чрезмерной похвальбой других… Всё же, это был прекрасный текст, и самое лучшее, что я мог сделать — это вместе с литературным редактором упорядочить и отредактировать оригинальную рукопись, чтобы история Андрея Разгона дошла до читателя без обиняков во всей своей непосредственности, а ведь все знающие его люди говорят в один голос, что это надёжнейший, и вместе с тем обаятельный и харизматичный парень.
Его преследователи были уверены, что у него всё прекрасно: прикарманил чужие деньги, спрятал их, и вопрос лишь в выборе рычага воздействия, чтобы получить их — избить его, похитить родственников, и далее по списку. Хотя для таких мыслей решительно не было никаких поводов: он не удрал с деньгам на тропический остров, как это показывают в фильмах, он вёл диалог со всеми кредиторами, ходил на допросы в УНП, ОБЭП, а затем и ГСУ, судился с оппонентами, в общем, предпринимал все усилия, чтобы спасти свою компанию, хотя Титаник давно утонул. И прибегнул к последнему средству — банкротству, уже когда все пассажиры Титаника добрались до дому, прихватив с собой массу ценностей, и один только он, безумец, продолжал курсировать в районе катастрофы. Собственно, благодаря этому упорству он заслужил уважение даже тех, кто изначально хотел применить к нему «особое отношение», не нажил смертельных врагов, и разрулил ситуацию так виртуозно, как только он один и мог.