— Пэт, я занималась такими делами последний раз, когда еще интересовалась мальчишками, — воскликнула Джеки чуть заплетающимся языком. Ее щеки уже раскраснелись от выпитого шампанского.
Кажется, она пьянеет, подумала я, поглядев на бутылку «Дом Периньон». Она была уже наполовину пуста, а ведь мы еще даже к закускам не приступали. Очевидно, Кеннет постоянно подливал ей.
— Кеннет, не будете ли вы или Гейл любезны записать мне ваш домашний адрес и телефон, а потом передать книжечку дальше? — обратилась к нему Пэт через стол.
Он посмотрел на Гейл.
— Дорогая! Ты не окажешь такую любезность?
— Нет, Кеннет. Лучше ты, — откликнулась она, подавляя зевок. — У тебя лучше почерк.
Кеннет трудился несколько минут, потом передал книжку Брайанне, которая тоже записала свой адрес и телефон и передала ее Дороти. Сделав запись, та передала ее Симону, который нацарапал какой-то вымышленный адрес и телефон в Олбани.
Измет принес ужин. Джеки справилась еще с парой бокалов шампанского. Мы с Симоном тревожно поглядывали на часы: когда — и по кому — нанесет убийца свой коварный удар. Наши нервы уже были натянуты до предела. К шницелю по-венски мы почти не притронулись.
В какой-то момент за соседним столом поднялся шум. Мы все вывернули шеи, стараясь разглядеть, что там происходит.
— Смотри, это Ленни Лубин! — сказала я Симону. — Ну и набрался, кажется, не понимает, что делает. Ведь он пытался расстегнуть молнию на платье своей соседки!
— Наверное, он и ее пощечины не почувствовал, — усмехнулся Симон.
— Думаю, его попросят покинуть зал, — проговорила Пэт, поскольку к столу уже торопливо приближался метрдотель. Последовало бурное выяснение отношений, в результате метр посоветовал Ленни отправиться в каюту проспаться.
— Если через несколько часов вы проголодаетесь, к вашим услугам ночной буфет, — успокоительно напомнил он.
Ленни, шатаясь, встал из-за стола, проковылял мимо нас и двинулся к выходу из зала.
А я ведь и его подозревала как возможного убийцу, подумала я, радуясь тому, что все время в своих домыслах попадала в «молоко». Мистер Лубин слишком интересовался женщинами, чтобы убивать кого-нибудь из них.
С уходом Ленни все вернулось на круги своя. Я наклонилась к Симону и тихонько сообщила, что перед десертом хочу заглянуть в дамскую комнату.
— Я пойду с тобой, — заявил он, вставая.
— Обычно мужчин не пускают в дамские комнаты! — напомнила я.
— Я подожду снаружи, — не сдавался он. — Тебе никуда нельзя ходить одной. Мы сейчас над краем пропасти, не забывай.
— Стараюсь, — заверила его я.
Извинившись за временную отлучку, мы с Симоном двинулись в избранном направлении.
— Я на минутку, — сказала я, прежде чем исчезнуть за дверью дамской комнаты. Но внутри обнаружилась довольно-таки внушительная очередь, что совершенно неудивительно. Я подумала было вернуться, но природа подсказала, что этого делать не стоит. Так что я терпеливо ждала, пока освободится кабинка, естественно, единственная. Все это заняло не менее десяти минут.
— Интересно, почему мужчинам удается быстро проворачивать свои дела в подобных местах, — усмехнулась я, вернувшись к Симону, — а женщины вынуждены проводить там чуть ли не целый день?
— Это одна из неразрешимых жизненных загадок, — улыбнулся в ответ он и внезапно страстно поцеловал меня в губы.
— Уммм, — только и смогла произнести я. — Ты не мог бы это повторить? Я лучше подготовлюсь.
Он повиновался.
— Хочу тебе кое-что сказать, — заявил он спустя некоторое время. — На тот случай, если вдруг что-нибудь случится.
— Говори! — жадно вскинулась я, надеясь, что он собрался произнести те три магических слова.
— Я хочу, чтобы ты знала… Я… Я очень тебе благодарен, Струнка.
— Благодарен?
Он кивнул.
— Это звучит банально, но ты вернула меня к жизни. До встречи с тобой меня ничто не интересовало. Теперь же каждый день — настоящее приключение.
— Симон, я рада, что смогла тебе помочь. Правда рада, — призналась я. — Но попытка предотвратить задуманное убийство на корабле — воистину приключение. Так что вполне возможно, что не я стала причиной твоего возвращения к жизни; скорее, к жизни тебя вернул настоящий драматизм всей ситуации.
— Ты себя недооцениваешь, — покачал он головой. — Ты сама превращаешь каждый день в приключение. Мне нравится быть с тобой.
— Правда?
— Да.
Ну что ж, это почти то, что я хотела услышать. Он не сказал буквально, что любит меня, но к таким мелочам я придираться не намерена.