— Слушаю! — Гордон сам снял трубку. Голос у него был резкий, порывистый.
— Гордон? Это говорит Джон Гарднер.
Там, у себя в больнице, Гордон крепко сжал трубку.
— Джон? Чем могу служить?
— Вчера у Верити случился припадок. Коллапс. Не могли бы вы объяснить, по какой причине?
Несколько секунд Гордон молчал.
— Она… Этого не могло произойти… — Когда он в последний раз ее осматривал, то не обнаружил никаких признаков, могущих вызвать обморок, а так как она по его совету прекратила принимать лекарство, то и причин для коллапса не могло быть никаких.
— Но тем не менее она потеряла сознание, — мрачно продолжал Джон. — Более того, мы тут обнаружили… кое-что весьма интересное, какое-то белое вещество, завернутое в маленькие пакетики. Вам ничего об этом не известно?
На сей раз тишина продолжалась куда дольше. С расстояния тысяч миль Джон услыхал в трубке тяжелый вздох.
— Значит, она все еще принимает его, — наконец глухим голосом с трудом вымолвил Гордон. — Ах, черт возьми! Если бы я мог быть… — Он осекся, вдруг вспомнив, что говорит по открытой линии. — Послушайте, Джон. Мне требуется какое-то время. Думаю, мне удастся выяснить причину покраснений и обмороков. Все объясняется очень просто. Я не мог ее обнаружить до тех пор, покуда…
— Гордон… — угрожающим тоном произнес Джон. Грег Хардинг настойчиво сверлил его глазами.
— Джон, прошу вас, мне нужно немного времени, — закричал на том конце провода Гордон. — Всего двадцать четыре часа, одни сутки, и я все выясню. Выясню, так или иначе. Ничего не говорите Верити, я прежде должен убедиться во всем сам.
Джон вздохнул. Итак, Драйер контрабандным путем вывез экспериментальный медицинский препарат из страны. Верити принимала его. С точки зрения закона они оба преступники.
— Черт подери, парень, разве вы не представляете себе, насколько все это серьезно? — рявкнул он.
— Да, конечно, — кисло ответил тот. — Может, стоит действовать поосторожнее? Особенно, если пациент мой лучший друг и к тому же замечательный хирург?
Джон резко откинулся на спинку стула. Тяжело вздохнул. Он понимал, что зарвался.
— Да, вы правы. Простите меня. Ну, а что конкретно нужно делать сейчас, в данный момент?
— Кажется, она все еще принимает этот… — ответил далекий приглушенный голос. — Уберите эту дрянь подальше от нее, из ее каюты, заприте где-нибудь в надежном месте. Совершенно ясно, что побочные действия этого лекарства весьма опасны…
— Но содержание белых кровяных телец снова сократилось на четыре процента. Я сам вчера исследовал ее кровь.
— Потрясающе! — завопил Гордон. Обнадеживающий результат появится только после того, как ему удастся подавить побочные действия. Ему казалось, что это уже удалось, но он еще не был до конца уверен. Он мог и ошибаться.
— Значит, вы считаете, что она должна прекратить принимать лекарство? А теперь расскажите мне об этих странных приступах, вызывающих покраснения.
Сидевший напротив него Грег побледнел. Он припомнил все ее поспешные прощания, уходы. Ее странное поведение. Перепады настроения. А он-то полагал, что все это объясняется только тем, что он ей наскучил, что она не находит себе места и ищет лишь удобного предлога, чтобы покончить с их судовым романом. Ну как он мог так ошибаться?
Джон внимательно слушал рассказ Гордона о печальной судьбе Геркулеса. Дослушав до конца, тяжело вздохнул.
— Мне все это тоже не нравится. Так что будем делать? Продолжать или ждать, пока процент белых кровяных телец снова рванет вверх, как ракета?
Гордон молчал. Что он может сказать?
— Решать это предстоит только ей самой! — наконец пробормотал он.
— Но она ведь уже сделала выбор, — напомнил ему Джон.
— Вы правы, — послышался далекий хмурый голос. — Вы правы. Все же это ее жизнь. Оставьте лекарство на месте. Думаю, мы не имеем право вмешиваться в ее личные дела на этом этапе. — Джон был целиком с ним согласен. Глядя на Грега, он думал, как ему все подоходчивее объяснить. Ну а если посмотреть на все с другой стороны?
Ему не хотелось в это верить.
После чудесной прогулки на плоту Рамоне с Дэмоном хотелось продолжить "речную тему". Дивный вечер на реке — как гласил буклет — сулил им не только увлекательную поездку вверх по течению на большой лодке с горящими факелами, но и настоящий обед по-ямайски, местное фольклорное "шоу", а также танцы в стиле регги.
Рамона надела изящное белое платье из чистого шелка в греческом стиле. Оно доходило ей до пят, спадая почти до земли, словно переливающийся шелковый водопад, оставляя открытым одно плечо. Для полного соответствия греческому образцу она должным образом уложила волосы, собрав их в высокий, красивый пучок. В ушах поблескивали платиновые серьги с бриллиантиками, шею украшала простенькая серебряная цепочка. На Дэмоне был черный вечерний костюм, подчеркивающий его мужскую красоту, силу и элегантность.