Мы нашли «здание с мотоциклами» (в нем находилось представительство «Харлей Дэвидсон»), а само здание было «с верхним этажом» (то есть двухэтажным). Оттуда мы свернули направо (ошибиться было нельзя, поскольку свернуть куда-то еще оказалось просто невозможно). На этом везение кончилось. Ни булочной, ни тамаринда нигде не было видно. Все дороги вели к мотоциклам. Наконец мы свернули на какую-то новую улицу и с радостью увидели жирные буквы «PDG», выведенные на стене большого пакгауза.
Владелец магазина Йон, перебравшийся сюда из Голландии, имел представление о том, как оснастить кухню ресторана, однако оборудование, выставленное на продажу, не совсем соответствовало размаху наших планов. Мы осмотрели тарелки и винные бокалы с толстым ободком. Нельзя сказать, что они совсем не подходили для дорогих французских вин, которые Боб собрался закупать. Посмотрели мы и на пластиковые пепельницы, блендеры, поддоны и ножницы для разделки птичьих тушек. Большая часть приглянувшихся нам вещей имелась только в каталогах — все надо было специально заказывать из Штатов.
— Сама позвонишь узнать о рейсах до Майами, или это сделать мне? — спросил Боб, когда мы снова залезли в машину.
— Да, придется лететь в Майами, — вздохнула я, — заказывать все по каталогам — слишком большой риск.
На обратном пути рядом с представительством «Харлей Дэвидсон» мы обнаружили мебельный магазин под названием «Ля Каса» и решили остановиться глянуть на кровати. Мне страшно не хотелось выкладывать тысячу долларов за матрас и пружинный каркас никому неизвестной фирмы, но нам надо было выселяться из гостиницы.
— И как нам доставить ее на Ангилью? — спросила я толстую продавщицу.
— С этим не будет никаких проблем, — ответила она, — мы доставим кровать на «Леди Одессу».
— Что это за «Леди Одесса»? — с любопытством спросил Боб.
— Это грузовое судно, которое ходит до Ангильи. Если у нас что-нибудь покупают, мы все отправляем на «Леди Одессу». Корабль приходит в Мариго каждое утро и стоит в доке где-то до двух. Если вам что-то на Сан-Мартине надо — везите на «Леди Одессу». Понятное дело, когда доберетесь до Ангильи, капитану надо будет заплатить. За доставку кровати с вас возьмут долларов двадцать пять — тридцать.
— Это часом не то судно, которое я видел в доке с паромом? На нем еще была куча коз и ящиков «Хайнекена», — уточнил Боб.
— Оно самое, — кивнула продавщица.
Поблагодарив ее, мы поехали в Мариго. Желания еще раз прокатиться на пароме у нас не было.
Путешествие обратно на Ангилью нельзя даже сравнивать с поездкой на «Табите». Мы устроились на самой верхней палубе «Делюкса» и наслаждались чудесным днем. Глядя, как удаляются горы Сан-Мартина, покрытые сочной буйной зеленью, а наш райский островок становится все ближе, мы обратили внимание на три рыбачьих лодки, затеявших между собой гонки неподалеку от нашего судна. Маленькие открытые лодочки перемахивали с волны на волну, поднимая фонтаны брызг. Ветер трепал наши волосы. Порой до нас долетали капли струй соленой воды, а на фоне удаляющегося Сан-Мартина вставала радуга. По мере приближения Ангильи становились виднее белые как снег купола «Кэп Джулуки», длинная белая полоса Рандеву-Бэй и шпили морского вокзала, построенного в вест-индском стиле. Справа за пляжем маячили густые заросли пальмовых деревьев. Вблизи берега вода казалась скорее зеленой, нежели голубой. Окинув взглядом восхитительный вид, я изумилась: ну отчего здесь живет так мало народу? Почему люди предпочитают жить среди асфальта, стекла, бетона и автомобильных выхлопов, отказываясь от пальм, моря и рыбацких лодок?
Вернувшись в отель, мы обнаружили всех наших советчиков за стойкой рецепции. Мы рассказали о том, как у нас прошел день, и Бернис, дочка Джошуа, энергично закивала: да, нашим следующим пунктом назначения должен стать Майами.
— Папа постоянно возит оттуда контейнеры, — сообщила она. — Позвоните-ка ему и обо всем спросите сами!
Пока Боб аккуратно записывал инструкции Джошуа, я села на балконе и подвела кое-какие итоги. Итак, мы, находясь в тысячах километров от дома, собираемся вложить все накопленные деньги в ремонт здания, стоящего на чужой земле. Разрешений на работу от властей мы пока не получили, а денег у нас впритык. Да, мы поддались порыву, но мечта о жизни и работе на Ангилье представлялась нам до безумия соблазнительной. Мы были готовы на что угодно, лишь бы воплотить ее в жизнь.