Передовые отряды наёмной легкой степной конницы вышли к Перекопу буквально на «плечах» бегущих крымчаков. Дивлет-Гирею пришлось даже пожертвовать «хвостом» остатков своей орды, закрыв перед последними своими воинами ворота крепости Ор-Капу, бросив их на растерзание башкирам передового отряда. Но при этом не дав этим башкирам возможности ворваться в крепость за спинами татар, прикрываясь их телами от картечи турецких орудий и пуль «янычарок» османской пехоты.
Но эта жертва не сильно улучшила положение хана. Ибо уже к вечере к перекопскому валу вышла русская кованная конница и посаженные на коней уральские стрельцы. А на третьи сутки, в полдень, прибыла с охраной и тяжелая артиллерия русской армии. С утра четвертого дня, с момента выхода русских к перекопским укреплениям, заговорили русские осадные орудия. Массированному обстрелу подверглась в основном центральная крепость Ор-Капу, хотя, один дивизион двухпудовых «единорогов», почтил своим вниманием и вторую цитадель Перекопского вала.
На три километра западнее от центральной цитадели, возвышается вторая крепость, Ферх-Кермен, название которой, при переводе с татарского, означало «Город Радости». Данная «радость» непосредственно прилегала к Каркинитскому заливу и являлась морским входом на перешеек. Массивные каменные башни этого укрепления контролировали подступы к валу с моря. Сам вал, с каменной стеной по гребню, усиленной широкими каменными башнями, протянулся на восемь километров с запада на восток от вод Каркинитского залива до «рассола» Сиваша.
Ключевым местом обороны Перекопского вала, являлась крепость Ор-Капу, имевшая пятиконечную форму с земляными стенами, обложенными крепкими камнями, усиленную четырёхугольными башнями. С северной (материковой) стороны находились одни ворота с подъёмным мостом, зато с южной (крымской), ворот было несколько. Крепость и сам город Перекоп при ней, фактически состояли из Среднего города, Главного города и слободы, или по иному из внутренней цитадели, внешней крепости и пригородов.
Сутки непрерывной стрельбы, начали давать результат, стены Ор-Капу и прилегающие к ней участки стен самого вала с башнями, были полуразрушены, местами, от взрыва пироксилиновых двух пудовых бомб, осыпался в ров вал. Но пока хану Девлет-Гирею и комендант Ор-Капу ор-бею Гази-Гирею, неожиданно ставшему вторым человеком, после хана, в иерархии Крымско-татарского государства, по причини отсутствия калга-султана с нуреддин-султаном, из-за гибели обоих в злосчастном русском походе этого года, удавалось справиться с ситуацией. Стянув все свои силы в Ор-Капу и Ферх-Кермен, стены и башни которого так же пострадали от огня русских орудий. Созвали остатки воинов, ближайшие к Перекопу кочевья остались совсем без мужчин, хан забрал и еле двигающих стариков, старше шестидесяти лет, правда таких аксакалов были единицы. Зато седобородые командовали тринадцати-пятнадцатилетними подростками, которые откликнулись на ханский призыв. Чем не преминуло воспользоваться русское командования, перебросив ночью трех тысячный сводный отряд уральской тяжелой кавалерии под командованием Воротынского из «витязей» со товарищем уральским боярином Ивановым, на самый правый фланг своего наступление, на восток, к Сивашу. На рассвете ряд мощнейших взрывов обрушил стены с башнями в ров и разбросал землю с вала в восточной оконечности перешейка, открыв тяжелой кавалерии достаточно удобный, для того чтобы перевести все три тысячи тяжеловооруженных всадников, широкий проход. И менее чем через час, на крымской стороне Перекопа оказался крупный отряд русской кованой конницы, усиленный конными батареями трех фунтовых «единорогов» и ротой, поставленных на подрессоренные, специально изготовленные брички, автоматических картечниц. Михаил Иванович-младший не стал задерживаться на месте переправы через вал ни на мгновение больше, чем требовалось для перехода по проходу и приведения подразделений в необходимый порядок, рысью повел свою сводную бригаду вглубь полуострова, заходя в тыл Ор-Капу, основе всей оборонительной позиции магометан.
Все это не могло пройти мимо слуха и взгляда оборонявшихся. Вид уходящей к ним в тыл тяжелой кавалерии, усиленной артиллерией, вызвал сильное беспокойство командования басурман. Но оно быстро прошло, перейдя в панику, когда хан и его военачальники увидели колоны пехоты и артиллерии сводной дивизии внутренней стражи, идущих к образовавшемуся проходу, а голову передовой колоны уже входящей в пролом. Итогом стало оставление татарами и турками пригорода, внешней крепости и отход во внутреннею цитадель. К вечеру этого дня русская пехота полностью зачислила слободу со Средним городом и совместно с артиллерией плотно осадили укрепления Главного города и полуразвалены Ферх-Кермен. Вся кавалерия Русского царства была брошена на зачистку ближней и дальней окрестной к Перекопу степи, а сводную бригаду Воротынский — «витязь» повел на Бахчисарай.
На утро, после непрекращающейся и ночью бомбардировки обеих крепостей, развалины Ферх-Кермен были заняты наемниками, добивших всех выживших защитников. Ор-Капу продержался еще почти двое с половиной суток. Его разбитые укрепления и разрушенные дома были заняты только к полудню третьего дня, с даты падения западной крепости. Мало кто из защитников, да и простых жителей Перекопа пережил его осаду. Среди мертвых тел был опознан и последний крымский хан Девлен-Гирей, и ор-бей Гази-Гирей, и подавляющая часть приближенных мертвого ханы, бывших при нем в последние дни.
Князь Воротынский не стал давать армии отдых. Оставив для перекрытия Перекопа дивизию внутренней стражи, остальные полки повел вглубь Крыма, приступив к методичной зачистке территории полуострова от врага. К которому априори относились не только воины погибшего ханства, но и все относительно мирное населения уничтожаемого государства.
На замирение новых земель, всеми тремя армиями, ушло ещё пара месяцев и только в октябре государь с наследником, свитой и охраной, по суше прибыли в Керчь, в порту которой погрузившись на шхуны и трофейные галеры, отбыли в Азов, от которого поднялись вверх по Дону, где, в районе городка Раздоры, находящегося на песчаном острове, образуемом рукавом Донца и Доном, пересели на струги и по донским притокам, волокам, обским притокам, попали в Обь, из неё в Москву-реку, по которой и прибыли в столицу. И ещё до ледостава царь Русский Иван IV с наследником, свитскими, охраной, казной Крымского хана и иными сокровищами, добытых во вражеских поселениях, прибыли домой, в Московский Кремль.
Победа. Последний степной хищник ликвидирован. Но уничтожить часть вражеской силы, не значить победить. Все это время за спиной крымского «шакала»-вассала стояла его сюзерен-империя Османов. В этом году удалось разбить мизерную часть османской армии, но вся мощь Блистательной Порты ощутимо, пока морально, давила на командование победителей. Благо в этом году туркам было не до крымского «щелчка по носу». Более серьезные дела заварились на турецко-персидской и турецко-австрийской границах. Вот и пользовались русские предоставленной отсрочкой от вторжения османской армии, укрепляла прибрежные крепости, ставя в них сильные гарнизоны, усиленные новыми разнокалиберными «единорогами». Не выводили с полуострова войска уральского строя и наемную пехоту. Но поместное ополчение и степную конницу пришлось отпустить.
Зато по весне следующего, 1573 года, в степи Крыма пришло разросшиеся за последние двадцать лет, как за счет рождения в спокойном времени детей, так и за счет влившихся в него, на правах младших родственников, ряда башкирских родов, племя Аорсов, под предводительством своего древнего, но как не странно бодрого и полного сил, вождя-шамана Абеля. Которые, наряду с русскими переселенцами и составили новое населения русского Крыма. Но полностью Таврида стала русской только через четыре года, когда в 1576 году, воины аорсы, ведомые проводниками из числа уцелевших в горных деревнях готов, очень «старых» обитателей Тавриды, нашли и разгромили последние поселения басурман, в труднодоступных местах горного Крыма.