Русские требования были: заключения мира, но так как, часть земли за океаном, уже фактически принадлежали тартарскому царю, то эти земли остаются под рукой русского царя. Русский государь берет на себя обязательства более первым не нападать на земли, поселения и корабли Испанского монарха, а тот в свою очередь обязуется не совершать подобных актов агрессии в отношении царских земель, государевых подданных и их имущества. Свобода торговли русских купцов в испанских портах, а испанских в русских, за исключением военных гаваней. Так же русский царь обязался оказывать помощь своему брату в истреблении пиратов и корсаров иных держав, появлявшихся в водах Нового Света. За что просил уступить, помимо уже занятых его подданными земель, еще острова Куба, Эспаньола, Тринидад, безымянный небольшой островок, самый северный из Наветренных островов, названного русскими послами, для идентификации, островом Сомбреро, а так же порт Вальпараисо, в Перу, на западном побережье материка, с прилегающими к нему с севера землями побережья и территорию, расположенную восточнее города. Кроме того провести границу на материке, между Русским землями Нового Света и территорией колоний Испании, по середины реки Миссисипи, что на языке одного из местных племен, оджибве, означает «большая река», впадающей в залив, омывающий берега Новой Испании и Флориды. Правый берег отходил Испанскому королевству, а левый Русскому царству. Торговались по условиям мира активно, как на восточной базаре, но так до конца года и не пришли в единому мнению, перенеся заключения мира на следующий год.
Хотя, истины ради, стоит отметить, что посланники царя Ивана ратовали за скорейшее заключение мира не одни. Привлеченные «брусиловцами» и «воротынцами» на Карибах к сотрудничеству испанские гранты, оказывали ответную услугу своим любезным хозяевам с Тортуги, у которых они недавно были в не добровольных «гостях». Но особенно большую помощь при заключении мира, московиты получили от возвращенных весной 1568 года в Испанию, плененных ими во Флориде, главы иезуитской миссии у флоридских индейцев, падре Себастьяна и его пятерых монахов. По прибытию в метрополию, все шестеро начали активно продвигать в умы обитателей Мадридского двора предложение о мире с Тартарией, а потом и с Московией. Вот падре Себастьян и сумел «вложил» в голову короля Филиппа, мысль, заключить с царём варварской Московии мир, получив спокойствие на своих землях Нового Света, дополнительную их защиту от пиратов «добрых» соседей по Европе и возможного союзника в борьбе с берберскими пиратами и их покровителем турецким султаном.
Да и появившиеся у испанской короны в последнее время под боком проблемы, в виде восстание в Нидерландских провинциях, ширящегося который уже год подряд и не думающего затихать, а все время разгорающегося все сильнее и больше. А тут ещё в самой Испании взбунтовались мориски, уже почти второй год бунтуют. Подавишь в одном селении, как тут же приходить известие, что в другой местности мориски опять убивают добрых католиков. Хоть всех убивай или выгоняй из королевства. А тут глава московитского посольства предложил забрать к себе в Московию всех этих бунтовщиков с семьями, но только при условии, если они согласятся на переезд и очередную смену религии.
В Москву пришла печальная весть, от «черного мора» проникшего через все кордоны, скончался, вместе со всей семьёй и половиной обитателей монастыря, опальный князь Владимир Андреевич Старицкий, двоюродный брат государя Ивана Васильевича. Который с чадами и домочадцами обитал с 1567 года в ссылке в Хутынском монастыре, названном так в честь основателя монастыря святого монаха Варлаама (в миру Алекса Михалевича) (Варлаамо-Хутынском Спасо-Преображенском монастырь, названный так благодаря построенному в 1515 году Спаско-Преображенскому собору). Монастырь расположился в семи километрах от Великого Новгорода, вот в нем, в выделенных хоромах, под надежной охраной двух отрядов стражников, отряда уральских стрельцов, осуществляющих внутреннею стражу за монастырской стеной, и воинов от Московского монарха, осуществляющих внешнею охрану, забазированной не только в самом монастыре, но и в выросшей около монастырских стен деревушке Хутынь, проживал опальны царский родич. Только своевременное закрытие монастыря на карантин и вмешательство прибывшей из Ладоги половины санитарного отряда Северо-Западного региона, предотвратило начавшуюся разрастаться эпидемию. Но к «сожалению» уже было поздно. Князь Старицкий с семьей и своими ближниками, отошел в лучший мир.
После уничтожения очага чумы, было проведено следствие, в ходе которого установлено, что возможным источником заражения болезнью могли быть нищие, которых привечала княгиня Евдокия Романовна, сажая их за свой стол, хотя и на дальний конец. По словам спасенных сторожей опального князя, перед началом эпидемии, в монастырь пришла подобная группа в количестве полудюжины попрошаек, пришедших, с их слов, по воде из окрестностей Ладоги. Около которой в этом году опять тормознули пару суденышек с больными моровым поветрием. Пришедших нишебродов, явно выгладивших не здоровыми, о чем так же поведали сторожа, княгиня, не смотря на возражения десятника стражи от «витязей» Степана Криворукова, левая рука у него действительно было подсохшая, результат ранения ногайской стрелой, накормила за своим столом и общалась с ними долго. А на четвертый день, после контакта с нищими, заболела княгиня Евдокия, жар, лихорадка. За ней заболели дети, сам князь Владимир, слуги семьи, монахи из окружения князя и пошло и поехало. Когда через неделю вспомнили про последних посетителях княгини и заглянули в избушку, в которой обычно останавливались подобные компании, то нашли там шесть трупов с явными признаками «черной смерти» на них.
Только прибытие уральских медиков с антибиотиками, спасло остатки обитателей монастыря, в основном это были люди из охраны князя. Видимо меньше общались с несчастным семейством, вот и не успели заразиться вместе с первыми заболевшими из княжеского окружения. А может и зелье лекарское помогло, которое десятник Криворучко, раз в неделю давал стрельцам охраны от «витязей», а после появления признаков мора, начал давать питьё каждый день, в том числе и воинам царской охраны.
Дальнейшее расследование, установило, что эти богомольцы были замечены в окрестностях Ладоги, где им передали подаяния, в том числе и какую-то одежду с проходящего купеческого судна. В последствии именно на этом судне были обнаружены больные чумой. Все это поведал людям Скуратова-Бельского, проводящих следствие опять совместно с «воротынцами», «свидетель», вепсский рыбак, как раз проплававший в этот момент мимо. Он же опознал и судно, с которого передавали подаяния, как одно из двух послуживших источников заразы.
Поступившие в прошедшем году от верных людей в Крыму сведения об организации турецким султаном Селимом-пьяницей похода на Русь, в этом году подтвердились. 31 мая из турецкого Азова, вверх по Дону вышла турецко-татарская армия под командованием паши Касима, бейлербея Кафы в количестве двадцати семи тысяч человек, при полусотне разнокалиберных орудий, с целью захвата у московитов Астрахани. Но ещё до похода кавказские «крысы» побежали с русского «корабля». Числящие вассалами царя Ивана шамхал Тарковский и князь Тюменский прислали посольства в Кафу, к местному бейлербею, с выражением покорности Османскому монарху и желанием присоединится со своими воинами к походу уважаемого славного паши.
Под началом паши Касима в поход шли две тысячи янычар, полторы тысячи сипахской конницы, чуть более двадцати трех тысяч пехоты азапов и акынджи, призванных из окрестностей Никополя, Силистра, Амсья, Чорума, Джаники, порядка пяти сотен пушкарей, из которых полсотни были профессионалы топчу. Кроме того по приказу султана к армии вторжения у Переволока в устья реки Царица, должны присоединиться ногаи и крымские татары в количестве пятидесяти тысяч легкой конницы, под предводительством самого крымского хана Девлет Гирея. Вслед за войском двинулся огромный обоз и тридцать тысяч рабочих из городов Кафа, Балаклава, Тамань, Мангуп, собранные для рытья канала. По Дону войско сопровождала флотилия в составе более сотни малых галер, на которых везли осадные пушки, припасы к ним, продукты и иное снаряжение. Перед такой силой, донские казаки отхлынули с пути турок с татарами и османам в лучшем случае доставались только пустые городки. Заодно дончаки растащили по укромным местам, попрятав в тайниках оборудования Волго-Донского волока, на всем его протяжении от Дона до Волги.