- Девка дурноватая. Вся в меня. - Почти в губы Адаму прохрипел кэп, но стрельнув взглядом в проем приоткрытой двери, отпрянул и откашлялся. Не стоило торопиться, у них до Барбадоса еще будет время. Тем более, что рома Энни больше не видать до самого берега.
Энни увидела, Энни почувствовала. Ну, что за человек?! Тупой гладиатор! Только-только слез с нее и тут же чуть ли не целуется с Роком. С папочкой, будь он неладен.
Мысли моментально перенеслись в прошлое. В Рим. Ведь этот гад избавил Елин вот такой жизни. От постоянного лицезрения как Агний ластится к мужикам, а те лапают и имеют раба. Почти избавил. Потому что в Вероне Фабрицио не выпускал мальчишку Аурелио ни из поля своего зрения, ни из своей спальни. А здесь, посреди моря, похоже, Энни Бэттон становится третьей лишней.
Слух уловил: высадка, Барбадос, приданое, на связи…
В каждом из миров мужчины решали ее судьбу, не задумываясь даже, чтоб обсудить с Елин. Агний, Агний…
Но обидно не было. Обида – это не получить то, что ожидала. Елин от Агния не ожидала иного поведения. Обида – это почувствовать себя использованной. И вот тут Энни Пуговица хмыкнула, фыркнула и прикрикнула.
- Вы еще собачьи свадьбы справьте тут у меня на глазах! Прочь!
Стоило только мужчинам покинуть стены ее комнаты, девица захлопнула дверь, крикнув им вслед еще пару смачных ругательств, после чего, отпнув хлам, завалилась в гамак. Обняла подушку и почувствовала, что хмель то вышел из нее подчистую.
***
Капитан даже бровью не повел. Привычный к выкрутасам дочери, он спустился на нижнюю палубу и повел Адама вдоль пушечного ряда по левому борту. Бриг был могуч и внушал трепет почти у всех капитанов этого района Карибов. У лестницы, ведущей в трюм, Рок обернулся и заговорщически подмигнул Адаму.
- Ты не думай про себя ничего. Одним красавчиком больше, другим меньше. Первый же шторм или абардаж и нет тебя, тю-тю, понял? – запугивал, вращал глазами, прищуривался и проверял на стойкость.
Кого? Гладиатора Агния? Рыцаря Ланселота? Но ведь пират не знал этого. Перед ним стоял высокий стройный белокурый красавец с небесного цвета глазами. Рок отметил: и волосы у парня, и глаза в точь-точь как у его дочери. И как у жены были, упокой, Господь, ее душеньку… И это было странно. И привлекало. Этот Адам явно был из благородных, так что никакой не родня им, нищим ирландцам.
Это для всех в южных морях он Рок Бразилец, а на самом-то деле… На самом деле он беглый должник, что заложил последнюю ферму за западе Ирландии. Подхватил такую же Пэнси-ирландку да и перемахнул через океан, почитай как четверть века назад.
Адам Лонели ему не ровня. Но и ровня. Потому как он здесь, с ним, на его корабле. А его суденышко, жалкий флейт, давно на дне морском.
- Мне мальчонки лишние ни к чему в команде, а бабы тем более. - Для чего сказал, кому?
Но Адам суть уловил, кинед из него еще не выветрился, как бы он не обещал, стоя на коленях в спальне Аурелио.
У якорного битенга, за лестницей, Адам прижал кэпа и нагло, как намедни дочь его, поцеловал, пройдясь руками по кожаным штанам, отличной выделки, задержался на ширинке. Глядя в глаза кэпу, огладил выпуклость, подхватил ягодицы и прижав к своим бедрам, потерся о Рока, как о портовую шлюху.
- Кто мог подумать такое, кэп? Кому в голову могло прийти такое?
Каждый раз Агний вынужден был падать вниз, в Рим, в рабство, в продажность. Или он с удовольствием сам ронял туда себя? Оправдывая и оргументируя. Падал.
Завтра Тортуга. Завтра будет интересно.
Адам ждал Энни почти всю ночь у фок-мачты. Она не пришла. Агний думал. Облокотившись о истертый борт у места крепления шлюпки, он прокручивал события и сопоставлял их.
Ведь всё не спроста?! Те силы, что играли ими с Елин, выбирали те миры и те эпохи, которые что‐то давали двум странникам.
Но и странники оставляли частицу себя, продолжались, меняли чьи‐то судьбы и истории. Менялись сами тоже. Всё связано.
Испуганная Елин, не желая участи рабыни, шагнула в огонь, сгорела заживо. Агний оставил сытую жизнь привилегированного раба‐кинеда и предпочел горящий сарай на окраине Рима.
Возлюбленная самого короля Артура, красавица, которой поклонялись и которую боготворили рыцари Круглого стола, не оглянувшись пошла по зову сердца на верную смерть, отринув власть и богатство. А прославленный Озерный рыцарь Ланселот, забыл о бессмысленных подвигах и противостоял самой Моргане. И дал Галахаду, за короткое время, отцовскую любовь и заботу. Оставил того овеянным легендами защитником Грааля.
Смешная девочка научилась с оружием отстаивать свою жизнь и, как Аурелио, рванула защищать единственного дорого человека. Совсем не Джованну. А Фабрицио понял, что любит саму душу этой девочки, вне зависимости от того, в какое тело перенесла ее судьба. И готов отдать за нее жизнь.
Они каждый раз находили друг друга и выбирали, ни смотря ни на что, быть вместе.
Адам аж зажмурился от осознания, что и сейчас они выбрали.
Тонкой полосой на горизонте занимался рассвет. Елин не пришла, забилась в свою каюту, лишь на несколько минут выскочив на палубу, демонстративно вывалила за борт все, что они вечером превратили в мелкие обломки и мусор.
После их очередной ссоры Агний покинул капитанскую каюту и, ноги сами понесли его на палубу, ближе к носу корабля.
Поскрипывали снасти, покачивался флейт, волны плескались о борта, а ночной ветер приносил прохладу. Почему‐то мужчине хотелось верить, что ночью Елин вспомнит о нем, выйдет из своей норки. И все будет по‐прежнему. И не надо будет изображать из себя негодяя и сволочь.
Ухмыльнувшись, отметил, что особо‐то стараться ему и не приходилось, а то, что в этом мире они равны, тут он и спорить бы не стал.
Звездное небо начало бледнеть, уступая розоватой дымке на востоке, когда Агний, не дождавшись девки, стал спускаться в трюм, мимо капитанской каюты, мимо маленького закутка, пристроенного у лестницы, где, видимо, мирным сном спала Елин.
И не удержался.
Тихо скрипнула дверь, и Агний протиснулся в темноту и тишину.
За мгновение до того, как на Агния обрушились слезы, всхлипы и объятия, он почувствовал, что‐то изменилось. Не будет борьбы и сопротивления.
А услышав родные нотки в голосе, он понял: вернулась его прежняя девка.
Его Елин.
Так светло и спокойно стало на душе от упоминания его имени. Агний...
Каждый раз они привыкали к чужим именам, даже меж собой старались называть друг друга так, как нужно было здесь и сейчас.
Агний, Елин - эти имена звучали раз за разом, как прикосновение к самой душе. Только души их и знали, кто они на самом деле.
Девка уютно и привычно уместилась на его руках, засопела в его шею, успокаиваясь.
- Я ждал, я знал...надеялся. - Агний шептал, устраиваясь возле Елин, укладывая ее голову себе на колени. - Я надеялся, что ты меня не оставишь.
Поглаживая и лаская девушку, шептал ей всякие глупости и нежности.
Они вспоминали смешное и тревожное, но теперь вызывающее лишь усмешки. Трогали и гладили друг друга, боясь оторваться хоть на мгновение друг от друга в этом мире под небом с загорающимися южными звездами.
- Знаешь, наверное, это из детства, от моего народа. Я всегда был уверен, что звезды - это души умерших родных и близких, тех, кто ушел из этого мира. И они всегда видели нас, следили за нами и берегли нас. - Он замолчал на несколько минут. И девушка не стала нарушать его состояние, перебивать вопросами. И тогда он продолжил.