Ещё выстрел. Минус четыре. Кир с трудом, но обезвредил ещё одного. Минус пять. Вместе с трупом, убитого Киром зомби, падает наконец-то жертва усилий коменданта. Минус шесть.
Двое зомби уже в шаге от меня, одному выстрелила прямо в лицо. Минус семь. Отступила, выстрел, пуля ушла выше. Выстрел. Минус восемь.
Наступавший на меня зомби упал, и я чуть не заорала от страха, от бессилия, от злобы. Коменданта уже догрызал один из оставшихся в строю нападающих. Много чего хотелось заорать, помочь, но я не успела. Всего-то несколько шагов, считанные доли секунды, но я не успела. Кир, налетевший сзади на, разрывавшего на куски коменданта, зомби успел первым. Вот только старику было уже не помочь. Минус девять. Оставалось двое.
— Дети в тумбе у окна, — бросил мне Кир, устремившись навстречу остаткам альтернативной жизни.
«Дети», вот что стучало в мозгу, отключая остатки связанных мыслей. Я могла бы помочь мужчине, могла бы подстраховать, но я побежала в спальню. А продравшись сквозь трупы и обломки мебели, я увидела Марию Александровну.
Она сидела, привалившись спиной к большой тумбе. Изнутри раздавались всхлипы и тихое агукание Тёмы. Бедный мозг требовал немедленно освободить детей из деревянного заточения, но и он же отказывался принимать факт смерти женщины, пробуя провести реанимационные действия. Было очевидно, что она мертва, и не только по огромной рваной ране на животе, но руки продолжали пытаться нащупать пульс, руки оттягивали веки, игнорируя уже начавшую сворачиваться кровь. Я не знаю, на что я рассчитывала, но влила в женщину зелье исцеления, которое так и норовило вытечь наружу, но хрен там, я не сдавалась и массировала горло, заставляя жидкость продвигаться внутрь горла.
Зелье скатывалось в безвольный рот, руки упорно продолжали массировать гортань, я знала, что это бесполезно, но не могла остановиться. Горячие слезы обжигали кожу, мешая сосредоточиться на чём-то одном, но я продолжала. Вырвал меня из этой деятельной прострации, сдавленный скулёж, раздавшийся из тумбы.
Аккуратно отодвинув женщину к окну, освобождая дверцы тумбы, прикрыла раны найденным рядом одеялом. Мозг сдался окончательно, я честно пыталась, понимая бесперспективность своих манипуляций. Пыталась, но проиграла в этой уже заранее обреченной на провал процедуре.
— Я сдержу обещание, как смогу, — прошептала я, закрывая женщине глаза, и возвращаясь мыслями к детям.
Злата неловко держала на руках Тёму и смотрела взглядом затравленного зверька. Лосины и толстовка были испачканы кровью, хотелось бы верить, что чужой. Тёма вообще не понимал проблемы и самозабвенно жевал ухваченную в кулачок прядь светлых волос.
— Как ты? — осторожно забирая сына из рук девочки и заслоняя собой тело воспитательницы, бодро спросила у ребёнка.
Ответа я не ожидала, но хоть внимание на себя переключила. Тёма был цел и на моих руках начал сонно прикрывать глаза, а вот Злата явно была на грани истерики, оно и нормально, я сама еле держусь, но не место, совсем не место.
Слинга не было, но другого варианта передвижения с двумя детьми я не видела, пришлось сворачивать простынь, благо постельное бельё в избытке валялось на полу, скинутое с убранных кроватей. Артём даже не пискнул от такой кустарщины и тут же расслабившись, уснул. Хоть тут без проблем, оставалась зашуганная девочка. А вот, что делать с двухлетним ребёнком я в душе не гребла.
Сзади раздался шорох, но я не обратила внимания, ну ходит Кир и пусть ходит, у меня вон зарёванная проблема хмурится. А когда раздался рык, а у Златы округлились не только глаза, но и искривился рот, в полной готовности издать вопль, я поняла, что лохонулась по полной. Разворачивалась я уже вооружённая глефой, пистолет с ребёнком, примотанным к груди — мне не помощник, банально не попаду одной рукой, да и сына контузит.
Зомби, обычный зомби с ощеренной окровавленной пастью, наступал на нас. Сомневаться, кем он отужинал, не приходилось, но думать об этом было некогда. Не сейчас, не тогда, когда Злата цепляется за джинсы и нервно икает.
Удар. Промах. Рык. Детский плач. Удар. Минус десять.
Я уже знала, что увижу в соседней комнате, но не могла себя заставить пройти мимо. Одной своей ненавязчивой заботой Кир заслужил, чтобы я с ним попрощалась.
Детские руки сомкнулись на моей ноге с такой силой, что я невольно ахнула, пришлось прижать голову ребёнка к бедру и в таком неудобном положении продвигаться вперёд. Да, у неё будет другой мир, как и Тёме, ей достанется только вечная борьба за выживание, но сейчас хотелось укрыть Злату от суровой, окровавленной реальности.