— Я — шлюха, — проконстатировала я с удовлетворённым видом.
— Я не сомневаюсь, — сказал он, он окончательно проснулся и пришёл в себя. — Особенно после вчерашнего, — фыркнул он, сладко потягиваясь, и добавил:
— Может ты всё-таки уберёшь всё на место после использования? — И кивнул вниз.
Часть 5
Когда хочешь, как лучше…
Родители наконец-то вернулись, но сегодня они ушли в гости, так что я опять делала уроки в одиночестве, которое, впрочем, продлилось недолго: послышался шум открываемой двери и по голосам, доносившимся из прихожей, я определила, что пришли мой старший брат Игорь, студент, и два его приятеля Антон и мой бойфренд Дима. Эта троица обосновалась на кухне и не соизволила даже поздороваться со мной. «Ну и фиг с вами», — подумала я, принимаясь за очередную задачу по физике, которая наотрез отказалась решаться. Я думала-думала, но плюнула и решила пойти на кухню: может кто-нибудь из этих троих что-нибудь придумает.
Подойдя к кухонной двери, я остановилась в нерешительности: Игорь, Антон и Дима что-то обсуждали конспиративным шёпотом. Я замерла, зная, что при моём появлении они замолкнут. Я прислушалась:
— Ну и влип же наш Тимоха! — мрачно проконстатитровал Антон, гладковолосый шатен с овальным лицом и живыми глазами.
— Да уж, не повезло: надо же было ему втрескаться в эту, не побоимся этого слова, шлюху Лариску, — добавил мой братец.
— С ней же пол-института перепихнулось. Пользуется своей внешностью, смазливая сучка, у неё ума меньше, чем в моём мизинце, да и тот весь на парней направлен. Она вон от сессии к сессии еле переползает. Ну а те и рады! — язвительно заметил Антон.
— К тому же у неё братан учится в пищевом колледже напротив, а в колледже напротив учатся одни, одни… даже слов таких в русском языке нет. Училась бы там, всем было бы хорошо, — подал голос Дима, до этого времени молчавший. Она, конечно, дура дурой, но как заглянет тебе в глаза, вильнёт задницей, так вся злость пропадает.
— Ты просто завидуешь, что она на тебя внимания не обращает, — поддел его Игорь, — сестра моя уже у тебя в кармане, никуда не денется, а вокруг Лариски такой снежный ком, что все хотят к нему прилипнуть, пробиться до желанной середины.
— Вот так то всё и выясняется! — я сочла своим долгом появиться. — Меня ему уже мало, понимаете ли, ну ладно, выкладывайте всё, господа сплетники, заботники и хлопобуды.
Меня, конечно, отчитали за то, что я подслушивала, но Антон, добрая душа, рассказал мне историю бедного Тимохи. Он был последней пассией Лариски, безумно влюблён в неё, она тоже выделила его среди других. Всё бы ничего но сегодня, когда Тимоха с Лариской в обнимку выходили из института, они попались на глаза Ларискиному братцу и его нетрезвым дружкам. Те, конечно же, стали их задирать, брат потребовал, чтобы Тимоха отстал от Лариски, собирался дать непутёвой сестре пару пощёчин, та спряталась за своего бойфренда, пища, что она любит Тимоху. Тот сказал, что если ещё раз увидит её в компании Тимохи, то пусть она домой не приходит, а сейчас они Тимохе преподадут урок. Ну приятели, конечно, вступились за Тимоху, отбили еле живую от страха плачущую Лариску. К счастью, обошлось без жертв, но Лариска наотрез отказалась ехать домой. Они поехали к Тимохе, тот грозится убить Ларискиного брата. Вот так и пропадают люди из-за таких, как Лариска.
— Вот такие пироги, — подвёл печальный итог Антон.
— Да, невесело, — согласилась я. — Мне кажется, что Ларискиному братцу и его дружкам просто нуже был повод подраться. Ведь по-моему, ваш институт всегда не ладил с колледжем. Шерше ля фамм, ищите женщину, — лучший предлог. Ему, я думаю, абсолютно всё равно, с кем его сестра гуляет, она же у вас учится, значит имеет право.
— Это всё хорошо, аналитик, — сказал мой брат, — но что нам с Тимохой-то делать, он живёт отдельно от родителей, некому его наставить на путь истинный, надо к нему ехать, а вдруг он чего выкинет?
Антон и Дима согласились.
— А можно я с вами поеду, а? — робко попросила я. — Может на что пригожусь, хоть Лариску утешу. Мне её по-человечески жалко.
— Да что тебе с нами ехать, тебе уроки делать надо, — сказал Игорь, тоном не терпящим возражений.
Я было приуныла: мне было жутко интересно, чем это закончится, ведь не каждый день со мной происходят интересный события. А тут на тебе: сиди дома и умирай от любопытства. Меня спас Антон:
— Что ты её за младенца держишь? Твоя сестра далеко не дура, ей тоже интересно, я думаю, женщина нам не помешает. Родственная душа для Лариски и, может, Тимоху смягчит.
— Ладно, уж Игорь, возьмём её с собой, я к тому же по ней соскучился. Лишний мозг ещё никому не мешал, особенно в такой прекрасной оболочке, да Карочка? — Дима обнял меня и чмокнул в губы. Мне сразу стало хорошо.
Мы уселись в «восьмёрку» Димы, мальчишки сзади, я — рядом с Димой, спереди. Мы ехали по ночной Москве, какой-то дорогой, которую я не знала. Что-то необыкновенное лёгкое охватило меня: смесь предвкушения приключений, любви к родному городу, который был необыкновенно красив и уютен этой ночью с его освещёнными магистралями, светящимися окнами домов, где за каждым окном своя жизнь. Близость Димы, уверенно ведущего машину, завершала это полное счастье в личной жизни.
Мы тем временем очутились где-то в районе Сокола. Мы зашли в сталинский дом, Антон слегка повозился с домофоном и мы вошли в подъезд, довольно опрятный и чистый, с необшарпанными стенами и сетчатым лифтом, который доставил нас на пятый этаж. Мы прошли по небольшому коридору и позвонили в квартиру в глубине. Нам открыл приятный молодой человек, брюнет с круглым лицом, и большими карими глазами, по-видимому, это был Тимоха. Вид у него был растерянный.