После церемоний приветствия, представления и извинений за неожиданный визит, нас провели в большую комнату. Я по дороге привычным взглядом оценила квартиру: раньше это была трёхкомнатная коммуналка: коридор буквой Г, три отдельных комнаты. Видимо, недавно был ремонт.
— Хорошо, что вы приехали, — сказал Тимоха, — а то я уже не знаю, что мне делать с Ларочкой, рыдает и рыдает.
— Лучший выход для женщины, — сказала я себе под нос. Тимоха, к счастью, не расслышал.
— Извини, что я вмешиваюсь, Тимоха, (можно мне тебя так называть?) давай я пошепчусь с ней, я уверена, я её хотя бы успокою. А там и выход придумаем. Только не убивай братца Лариски, ему абсолютно всё равно, с кем его сестра, он был навеселе, ему нужен был предлог, чтобы подраться. — Я ободряюще улыбнулась ему.
— Ладно, — махнул рукой Тимоха, — она в маленькой комнате. Пошли на кухню, ребята.
Я прошла в указанную комнату. Она была довольно уютной, у Тимохи была старшая сестра, которая вышла замуж, видимо это была её комната. На диване в углу лежала светловолосая девушка и тихо плакала, уткнувшись носом в подушку. Ей уже не хотелось плакать, но она не знала, что ей дальше делать. Я тихо подошла к ней и легонько коснулась её плеча.
— Это ты… Тимоша? — сказала она, всхлипывая.
— Нет, это я, — машинально ответила я. От неожиданности Лариска перестала плакать и села.
— Ты кто? — удивлённо спросила она.
— Как кто? — в свою очередь удивилась я. — Карина, сестра Игоря, кто же ещё. — Я решила вести себя с ней, как со старой знакомой.
— А ты Лариса, да?
— Да…, - сказала та, всё ещё ничего не понимая. Она была похожа на мою подругу Ленку, только у неё было более кукольное личико с ямочками на щёчках и наивные зелёно-голубые глаза, в которых не было видно особой глубины интеллекта. Эта девочка явно была создана для семьи и ласки, а не для того, чтобы усердно изучать информационные или какие-либо другие технологии. Надо сказать, она мне чем-то неуловимо понравилась.
— Я давно хотела с тобой познакомиться, — соврала я. — Ты ещё красивее, чем о тебе рассказывают, — она смущённо улыбулась: «Спасибо». Я, кажется, знала, как сделать так, чтобы она прекратила плакать и продолжала успокаивающим тоном няньки:
— А когда ты плачешь, у тебя лицо портится, и слёзки тебе не идут, добавила я, вытирая ей личико. Она ещё немного всхлипывала для приличия, но сквозь пелену слёз уже пробивалось солнце улыбки.
— Ларочка хочет плакать, а Каринка её рассмеивает, — сказал я, корча смешную рожу.
Тут она не выдержала и рассмеялась. Я посмотрела на неё. В ней было что-то, что неумолимо притягивало к ней. Я поняла, почему она пользовалась такой бешеной популярностью среди мальчишек. Во мне есть что-то от парня. Во мне сочетаются мужской и женский потенциалы, так что мне в принципе всё равно, с кем заниматься любовью, с женщиной, или мужчиной, хотя обычно я предпочитаю последних. Главное, чтобы мой партнёр безраздельно принадлежал мне (или я ему). Я могу или получать удовольствие, или доставлять. Сейчас же мужское начало взяло верх и мне жутко захотелось обнять эту куколку, поцеловать её в пухленькие губки. Но я лишь осторожно по-дружески поцеловала её в щёчку, решив, что лучше её не пугать.
— Всё в порядке, Ларочка, — сказала я. — Всё будет хорошо, Тимоха тебя любит и это главное. Давай лучше пойдём на балкон, я покажу тебе вечерний город. Ты никогда не ощущала его дыхания?
Забыв про холод, мы с Лариской вышли на балкон.
— Посмотри вокруг, — сказала я. Лариса послушно оглянулась. — Почувствуй город, посмотри, как уютно, хорошо, чувствуешь, как внутри тебя разливается спокойствие.
Я говорила смешанным ласково-внушающим тоном няньки-гипнотизёра, обнимая и нежно поглаживая ещё взграгивающие плечи Ларисы. Я ощущала её тепло и то, что она успокаивается. Материнский инстинкт, инстинкт заботы подсказывал мне, что надо рассказывать ей какие-то сказки и я начала:
— Присмотрись, Ларочка: видишь там, во-он ту звёздочку? На этой планете живёт Маленький Принц. Каждое утро он окучивает свою планету, избавляясь от сорняков злости, зависти, ненависти, потому что если их не вырывать, то они оплетут её и уничтожат. А вон на ту, видишь? — я указала ей на соседнюю звезду, она посмотрела, куда я указывала; она начинала верить в то, что я ей рассказывала, да по правде говоря, я и сама уже в это верила. — На эту планету попадают все влюблённые, которым удалось преодолеть все препятствия в любви. На ней сорняки не растут, потому что Сила Любви убивает их. На эту планету стремятся попасть очень многие, но попадают далеко не все, к тому же одному туда попасть очень сложно. Но если очень захотеть, то ты найдёшь себе того, с кем ты попадёшь туда.
— А Ромео и Джульетта тоже там?
— Да. — Я удивилась: я чувствовала себя взрослой, по сравнению с ней, несмотря на то, что она была старше меня года на два.
Тут из комнаты раздался телефонный звонок, требовательный и настойчивый. Лариса судорожно схватила меня за руку.
— Это он! — в страхе прошептала она.
— Не бойся, — прошептала я ей, — всё будет хорошо.
Мы вошли в комнату. Там были все остальные. Лица у них были скептически-озабоченные. Я чувствовала, что сбываются худшие опасения. Антон стоял, держа трубку в руке.
— Это твой брат, Лариска, он рвёт и мечет и требует, чтобы мы вернули тебя, — сказал он.