Вместе со списком всех остальных привилегий, вот ей-богу, Воронова!
Мне на эту тираду возразить было нечего. Так что, вздохнув и пообещав улучшить посещаемость, успеваемость и поведение Жаркова, я, с милостивого разрешение Олега Евгеньевича, собрала остатки гордости и выдержки с ковра, вылетев из учительской как пробка. И то, что при этом я чуть не пришибла дверью кого-то из одногруппников меня не волновало, ну вот совершенно. Куда больше меня занимал другой вопрос…
Когда ж эта черная полоса невезения, начавшаяся с утра в понедельник закончиться соизволит?! Сегодня вторник, но отчего-то неприятностей меньше не становится, скорее уж наоборот. Растут, мать их, в той пресловутой, любимой Черепом, геометрической прогрессии!
А самое главное, как мне теперь успеть на другой конец города?
Глава 3
Никто не спорит, что заповеди, законы и понятий должны соблюдаться.
Всеми другими.
— Я сошла с ума, я сошла с ума… — наворачивая круги по парковке, я старательно давила кнопки на телефоне, слушала очередной ответ автоответчика, чертыхалась и начинала все по новой. — А я сошла с ума… Какая, мать его, досада!
«Абонент временно не доступен, пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала или перезвоните позднее». От приятного, но насквозь механического женского голоса начал дергаться глаз. Плюнув, сунула телефон в карман и, остановившись посреди небольшого пятачка почти сухого асфальта, принялась обдумывать возможные варианты.
Их было, скажем так, не шибко-то много. Нужный мне автобус благополучно уехал без меня, пока куратор канифолил мне и Жаркову мозги и прочие части тела. Наличных с собой не хватит на такси даже в одну сторону, а ближайший банкомат, как назло, через два квартала от университета. Ко всему прочему Череп видимо свалил на очередную тренировку от своей конторы, и дозвониться до него сейчас не проще, чем докричаться до луны. И что получается?
А получается полная и беспросветная жопа, прости господи. И только в нашей стране, это даже не часть тела, а целый комплекс мероприятий! Без которого я вполне могла бы обойтись хотя бы сегодня. Но когда мне так везло-то?
— Нет, ну это форменное безобразие, — всплеснув руками, вновь начала наворачивать круги. Совершенно не обращая внимания на то, что Жарков, отпущенный на волю только после воспитательного подзатыльника, озадаченно наблюдает за всеми моими телодвижениями.
Пренебречь, вальсируем, как любит поправлять сама себя Солнцева. Моя деятельная натура, осознавая, что опаздываю я не на учебу, а в очень важное место, на не менее важную встречу, просто не могла сидеть на месте. И уж точно мне было совершенно пофиг, кто и куда смотрит. У меня, в конце концов, были проблемы поважнее.
— Эй, Каркуша…
— Нет, ну как так-то? — вздохнув, я зацепила пальцами лямки рюкзака и подпрыгнула на месте от досады и негодования. — Если пешком, я до туда ладно если к утру доберусь… Не, я не против прогулки по ближайшей лесополосе, свежий воздух там, закаты, рассветы, цветочки, грибочки… Но боюсь, дикие звери такого соседства, даже краткосрочного, не переживут! Волков инфаркт схватит, медведи в иммиграцию уйдут, а лоси… Или олени… Короче, эти рогатые срочно пойдут под ближайшие машины кидаться, лишь бы со мной не встретиться. Жаль только…
— Каркуша!
— Жаль только пожалеть бедную флору и фауну в нашем отечестве некому и подвезти главу студсовета никто желанием особым гореть не собирается. Ну правда, не факел же с олимпийским огнем! А…
— Мирка! — я икнула от неожиданности, когда Жарков дернул меня за капюшон толстовки, привлекая к себе внимание. Хотя куда большим шоком стало то, что ко мне впервые обратились по имени…
И, о чудо, вообще его знали, оказывается!
Олег, тем временем, вздохнул, стиснул зубы, явно себя пересиливая, и тихо поинтересовался:
— Тебя подвезти?
— А?! — если бы меня не держали за капюшон, я бы, где стояла, там и села, удивленно хлопая глазами.
Брюнет поморщился и зло сощурился, сжимая пальцы крепче. Я аж голову в плечи вжала, опасаясь за сохранность собственной головы, но Жарков меня удивил. Он глубоко вздохнул и медленно, чуть ли не по слогам повторил: