А тот самый, что так напугал незнакомку, со звучной, доброй кличкой Волк, гордо шествовал в стороне от всей пушистой братии. Он нес в зубах рюкзачок, рычал на всех, кто нему приближался и честно считал чужую сумку своей законной добычей. Молодой человек, глядя на эту хитрую морду, с лукавым прищуром ярко-синих глаз, в серьез сомневался, что вернуть имущество законной владелице будет…
Проблематично. Ну по меньшей мере. Так что до дома они дошли минут за пятнадцать, против обычных пяти неспешным шагом. Попутно чуть не растянувшись вместе со своей ношей после очередного кульбита парочки неразлучников, шоколадного окраса с белыми пятнами. Они так и норовили почесать спину об ноги собственного владельца, а то, что он при этом шатался, как береза на ветру, псов не очень-то интересовало, да.
Открыв калитку ногой, парень прошел во внутренний двор, тут же наполнившийся движением, суетой и радостным повизгиванием стаи, решившей, что с ними хотят еще поиграть. Что бы хоть как-то занять друзей своих меньших, молодой человек пнул в сторону валявшийся под ногами мячик для тенниса. И поспешил пройти в дом, пока свора отвлеклась на игрушку. Правда, Волк, тащивший в зубах рюкзак, умудрился просочиться следом за ним, чуть не сбив хозяина с ног. А второй, тот самый, невозмутимый Север, дождался, пока владелец войдет, придержит за собой дверь и с достоинством, неторопливо прошествовал через коридор прямиком в гостиную. В зубах у него была та самая ярко-алая, уже потрепанная, потерявшая всякий вид кепка.
Кажется, девушке придется не только все объяснять, но еще и новую деталь гардероба покупать. Дабы компенсировать, так сказать, моральный и материальный вред.
— Совести у вас точно нет, — привычно буркнул парень, захлопнув дверь ногой. И прошел следом за парочкой пакостников, невольно крепче прижимая к себе свою ношу.
Удивляться поведению хаски он перестал спустя полгода, после того, как решил завести себе домашних питомцев. И только вздохнул, обнаружив сладкую парочку заводил всей стаи растянувшимися во всю немалую длину дивана. Оба устроили перед собой свою законную добычу, оба поглядывали на мужчину снисходительно. Только Волк то и дело порывался хвостом вильнуть, но смиренно опускал морду на тихое порыкивание Светло-серого, с серебристым отливом Севера.
Покачав головой, хозяин дома устроил свою невольную гостью в глубоком, мягком кресле, подложив под голову небольшую подушку. Убрал с лица темные пряди волос, осторожно коснулся свежих царапин на скуле и наливающегося синяка на лбу. Пальцы задержались на бледной, почти прозрачной коже щеки. От желания щелкнуть ей по носу было просто непередаваемым, и он невольно хихикнул, расплывшись в мягкой, солнечной улыбке.
Что бы вздрогнуть от недовольного, настороженного и очень гневного шепота:
— Лапы прочь от частной собственности!
Псы ехидно тявкнули со своих мест и устроили морды на передних лапах, пряча под густой шерстью честно украденные вещи. А на самого невольного спасателя подозрительно смотрели огромные серые глаза. Щурились чуть, сверкали гневно и кажется, этот самый взгляд не сулил молодому человеку ничего хорошего…
Ну, во всяком случае, в ближайшие пару минут точно.
Приходить в себя в незнакомом месте, в неизвестной компании, да еще от того, что кто-то настойчиво тебя щупает, было, мягко говоря, непривычно. Особенно, когда мозг, отошедший от коматоза, начинает неистово сигналить о том, что единственный допущенный к телу человек ну никак не мог оказаться в центре леса, в этом микрорайоне. Во всяком случае, случайно точно не мог.
Это если, конечно, Череп ничего от меня не утаил, когда экспресс-допрос на тему личной жизни проходил. Что сомнительно. Толя был человеком талантливым, блефовать в лицо превосходящим силам противника умел только так, те лапшу снимать с ушей не успевали. Вот только все его обаяние куда-то внезапно девалось, стоило ему попасться на глаза отчиму или мне. Чем мы, периодически, и пользовались, ага.
Ну так вот. Черепа тут точно нет, другим себя лапать я не разрешала, а значит, вывод может быть только один. Поздравляю, Мирослава, ты — вляпалась!
— Лапы прочь от частной собственности! — впечатляющий рык получился сам собой, вот честное студенческое. Но руку от моего лица убрали и я с трудом, морщась от головной боли, разлепила глаза, сощурившись подслеповато.