Лиза быстро взглянула на Хельмута. Может, все-таки лучше солгать? Это ведь нетрудно.
Но Хельмут посмотрел сапожнику прямо в глаза и ответил:
— Его избил полицейский!
Он сказал таким упрямым и вызывающим тоном, как будто хотел добавить: «Чего тут скрывать?»
Сапожник Шрамм вздрогнул и не двинулся с места, пока Франца вносили и клали на койку.
— За что? — стоя по-прежнему лицом к двери и не оборачиваясь, глухо спросил Шрамм.
— Пожалуйста, дядя Шрамм, дайте полотенце: надо сделать как следует перевязку, — попросила Лиза.
— За что? — повторил сапожник, не двигаясь с места.
— За то, что он не хотел выдать, где скрывается Карлуша! — ответил Хельмут и поглядел на ремень.
Сапожник стыдливо спрятал его под фартук.
— Полотенце в верхнем ящике комода, — необычайно мягко и тихо сказал Шрамм. Так он еще никогда не говорил.
Франц повернул к отцу раненую голову. Но сапожник Шрамм все еще стоял отвернувшись. Он достал из ящика вату и карболку и не проронил больше ни слова.
Прощаясь с Хельмутом и Лизой, он тихо спросил их в дверях:
— Он все-таки не выдал, а?
— Конечно, нет, — ответила Лиза.
Сапожник Шрамм наклонил голову, вернулся к койке и переменил компресс.
Долго еще сидел Шрамм у ложа своего сына. Они не сказали друг другу ни слова и даже не обменялись взглядом. Но Франц был бы в этот вечер совсем счастлив, если бы только его не мучила забота о Карлуше.
Утром сапожник Шрамм принес сыну на завтрак кусок ливерной колбасы. Такого лакомства Франц давно не видел.
А когда пришли ребята, сапожник Шрамм ушел из дома, чтобы не мешать.
И вот, когда вся компания была в сборе, у койки Франца чуть было не разгорелась ссора.
— Во всем виноват Хельмут! — взволнованно крикнул Франц. — Он должен был остаться возле Карла и вытащить его из засады. Мы бы его тогда не потеряли.
— Не говори глупостей, — спокойно ответил Хельмут. — Я же первый увидел фрау Бруннер и должен был идти за ней, чтобы не потерять связь. Мою задачу я выполнил. С фрау Бруннер все договорено. Но Лиза могла последить за Карлушей.
— Чтобы полицейский избил Франца до смерти? — обиженно воскликнула Лиза. — Или утащил его неизвестно куда? Хельмута ведь не было. Он побежал за фрау Бруннер. Надо же было посмотреть, что делается с Францем в подворотне! Не оставлять же его там одного!
— Карл должен был сидеть в палисаднике, — сказал Хельмут. — Глупо, что он не подождал нас, а сбежал, как баран.
— Почему «как баран»? — спросил Петер. Но ответа не последовало. Все молчали. Дети, по-видимому, были согласны с мнением Хельмута. Немного погодя Франц задумчиво сказал:
— Мы ведь не знаем, что с ним случилось, почему он вдруг сорвался.
— Надо его найти! — сказал Петер.
— Где же ты его будешь искать в таком огромном городе? — нетерпеливо сказал Франц.
Маленький Петер вытащил из кармана автобусный план Берлина; вернее, только половину плана — остальное было оторвано. На куске карты были Грюневальд, Халензее; Ильзенштрасее там не было.
— Можно обойти все улицы, — сказал Петер, глядя на карту, — одну за другой.
— Карл, вероятно, сам придет, — вставила Лиза.
— Я тоже так думаю, — согласился Хельмут. — Куда же он пойдет, когда проголодается? А мы его накормим. Верно?
— Надо сейчас же организовать комитет помощи, — сказал Франц.
Комитет был тут же организован. Хельмут дал десять пфеннигов, полученных вчера на чай, а Лизе было поручено хранить собранные для Карлуши продукты.
Петер был недоволен. Он не принял участия в голосовании и еще до конца заседания встал и вышел на улицу.
Он тут же принялся за работу и стал внимательно изучать порванную карту, чтобы найти на ней Ильзенштрассе. Увидев на углу полицейского, он быстро сунул карту в карман и с хитрым видом прошмыгнул скорее мимо.
На другой день Карлуша должен был показать все, что он умел делать. Поехать на прогулку с госпожой баронессой ему не пришлось, потому что не была готова новая ливрея.
Он смотрел в окно, когда «канарейка» садилась в машину. Двухместный «бюик» кремового цвета, отделанный никелем. Какая прелесть! Но Карлу придется сидеть сзади, в открытом багажном отделении. А если пойдет дождь?
Баронесса сама сидела за рулем и взяла такой крутой поворот, что Карлуша удовлетворенно кивнул головой. Правда, она немного поздно выкинула стрелку, но все же вела машину вполне прилично.
Карл стоял у окна и следил за автомобилем. Жалко, что нельзя было поехать… Вдруг за его спиной раздался нежный, тоненький голосок:
— Карл, вынеси ведро!
В полуоткрытой двери стояла фрейлен Лизбет. Прямая, словно палку проглотила, стояла она и спокойно глядела на Карла.
Фрейлен Лизбет была самой строгой особой во всем доме.