Но и Карлуша увидел, что фрейлен Лизбет остановилась у дверей кабинета. Мгновенно решившись, он бесшумно, как кошка, за спиной фрейлен Лизбет проскользнул в уборную.
Фрейлен Лизбет все еще смотрит в другую сторону и не замечает его. Карлуша отворяет дверь уборной и тут же громко захлопывает ее, словно выходя оттуда.
Фрейлен Лизбет испуганно оборачивается.
— Ах, это ты! — говорит она. — Почему ты так шумишь, дрянной мальчишка? Еще господ разбудишь! Идиот! Сейчас же в кровать!
Карлуша спокойно выслушивает ее брань и возвращается к себе. Фрейлен Лизбет догоняет его и грубо толкает в спину. Но Карлуша не обижается: главное, что она снова гасит свет, идет к себе в комнату и запирает дверь. Так. Теперь тетушка Мари может спокойно вернуться.
Карлуша скорехонько залезает в кровать, закрывает глаза и притворяется, что спит. Но сердце его все же сильно бьется.
Дверь отворилась. Тетушка Мари вошла в комнату. Она зажгла свет. Карлуша услышал ее нежный шепот:
— Он и свет погасил! Умница. Глядите, он и машинку прикрыл корзиной! Молодец!
Карлушино сердце переполнено гордостью и счастьем. Но он крепко закрывает глаза.
Слышно, как тетушка Мари подходит к его кровати и растроганно шепчет:
— Он еще притворяется, что спит!
Она садится на край кровати.
— Он еще притворяется, что спит! — И она нагибается и целует мальчика.
— Тетушка Мари, — шепчет Карл, и щеки его горят. — Все-таки это было здорово!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Карлуша с утра начал поджидать свою маму. Он ждал ее весь день. И все последующие дни. Может быть, она придет именно сегодня? Каждый вечер он ложился в постель разочарованный и печальный. Опять ничего! Зато может быть завтра!.
Прежде Карлушу забавляло ездить с баронессой в автомобиле или просто гулять по улицам. Он все еще не отказался от мысли встретить своих прежних друзей. И кусочек свинца, завернутый в бумажку с адресом, он всегда держал наготове.
Но теперь Карл неохотно уходил из дома.
Он боялся, что мать придет как раз в его отсутствие. Вернувшись, он первым делом разыскивал тетушку Мари, чтобы спросить: «Была она?» Впрочем, ему даже незачем было спрашивать. Когда он, запыхавшись, врывался в кухню, тетушка Мари качала только головой. Карлуша облегченно вздыхал: значит, они не разминулись. В ожидании матери Карлуша стал собирать все шоколадные конфеты, которые давала ему «канарейка». Он делал вид, что держит конфету во рту и сосет ее. А на самом деле конфета уже преспокойно лежала в его кармане. Бывало, что Карлуше приходилось для вида брать конфету в рот. Потом он ее снова вынимал, хорошенько вытирал и присоединял к остальным.
«Маме не будет противно, если я подержу конфету немного во рту», думал он.
Карл ждал уже больше недели. И все же случилось так, что он чуть не прошел мимо своей матери, не узнав ее. Это произошло во вторник утром. Карлуша должен был отправиться с баронессой на прогулку. Он был очень расстроен, но делать нечего: надо ехать. Когда он стоял на кухне, собираясь в путь, его позвал в столовую господин Иоганн. Надо было взять с собой лишнюю коробку папирос для баронессы и пирамидон, на случай, если у нее заболит голова.
Карл оставил на подоконнике свою шапочку и пошел в комнаты. Открывая дверь в столовую, он услышал, как фрейлен Лизбет вошла в кухню и сказала:
— Фрау Мари, прачка пришла!
Но прачку Карлуша не видел, так как закрыл за собой дверь.
Прачка была в круглой шляпе, низко надвинутой на лоб. Из-под полей смотрели красивые серьезные глаза. На плечи был накинут полосатый платок, в руках она держала большую корзину.
— Добрый день! — тихо и скромно сказала прачка. Но в ее голосе слышалась еще какая-то другая, скрытая нотка.
У тетушки Мари, мешавшей ложкой суп, дрогнули брови. Она сразу узнала голос Гедвиги Бруннер, но повернулась к ней только спустя некоторое время и равнодушно сказала:
— А! Новая прачка? Ну, вы пришли очень некстати. Придется немного подождать. Я соберу кухонные полотенца.
Тетушка Мари еще несколько секунд орудовала кухонной ложкой, затем, сняла горшок с огня, вытерла руки и сказала:
— Я хочу дать вам немного своего белья за отдельную плату.
Она украдкой бросила на Гедвигу Бруннер быстрый взгляд.
— Пожалуйста, я возьму, — ответила та, не меняя выражения лица. Только веки ее слегка опустились, и это означало: «я готова».
— Сейчас принесу, — сказала тетушка Мари.
Проходя мимо прачки, она незаметно и крепко пожала ей руку.