Посреди черного стола стоял огромный графин с коньяком, перед каждым гостем стоял стакан и маленькая тарелка с сыром и соленым миндалем. Все курили. В воздухе плавал плотный белый дым, и то одно, то другое лицо скрывалось, как за облаком.
В комнате было тихо. Из большого салона доносилась музыка. Все молча и напряженно смотрели на одного из гостей — офицера охранного отряда, который в этот момент опрокинул в рот стакан коньяку.
— Ну, а дальше? — спросил сидевший рядом с ним юноша — гимназист, лет семнадцати на вид. У него была бледная, жирная, нездоровая кожа и тусклоголубые, водянистые глаза.
— Ну, а дальше? — жадно спрашивал он с полуоткрытым ртом и мокрыми губами. Голос юноши дрожал от возбуждения.
Но офицер вытер сначала платком рот, откашлялся и снова наполнил стакан. Потом он самодовольно оглядел собравшихся и приготовился рассказывать.
За столом были еще три дамы и два штатских. По другую сторону офицера сидел совсем еще молодой человек в форме штурмовика. Он казался подавленным и смотрел в одну точку.
— Что же дальше? — повторил офицер, опершись на широко расставленные локти. У него было белое, как тесто, лицо, а под глазами — синие круги.
Карлуша с подносом подошел к столу. И тут началось самое ужасное.
— Что дальше? — еще раз повторяет офицер, и левый уголок рта у него нервно подергивается. — Ну… эта большевистская собака начинает петь, петь «Интернационал»!
Карлуша вздрагивает. Что он сказал? Мальчик опускает глаза.
— «Прекратить!» — говорю я. — Но собака продолжает петь. Рраз! Начинается… — рассказывает офицер и размахивает кулаком по воздуху. Карлуша чувствует, как спина у него покрывается холодным потом. Свеча на подносе колеблется.
Карл не смеет взглянуть на рассказчика. Он обводит остальных гостей горящими глазами. Что они скажут? Разве можно спокойно слушать такие вещи? Что это за люди? Они сидят вокруг черного стола под сверкающим рогом. Их глаза жадно блестят, точно предвкушая лакомое блюдо. Облака табачного дыма окутывают головы.
Карлуша видит, как женщины вытягивают шею. Им страшно, но и приятно… Мальчик видит лысого толстяка в смокинге. Он качает головой, как добродушный дядя над детской забавой.
И, наконец, Карлуша видит молодого человека в форме штурмовика. У него впалые щеки и большие темные глаза. Они лихорадочно горят, словно видят на черной поверхности стола нечто такое, чего не видят остальные.
Несколько рук протягиваются за папиросами. Карлуша ничего не замечает. Он не может двинуться с места. Он боится упасть. И слова офицера звучат глухо в его ушах:
— Он тут же выплюнул два зуба! Но продолжает петь!: «Пе-ре-стать!» — Ах, нет? Я выворачиваю ему руку. Крак! Сустав к черту. Но собака все еще поет!
Карлуша опускает голову и схватывается за спинку стула, потому что горящая свеча вот-вот упадет с подноса.
Он слышит возбужденное дыхание женщин. Гимназист громко глотает слюну.
— Не надо, — добродушно говорит толстяк.
Карлуша взглядывает на молодого человека в форме штурмовика. Тот все еще пристально смотрит в одну точку. Но глаза его расширяются.
Офицер охранного отряда продолжает рассказ:
— «Не хочешь? — говорю я. — Сейчас перестанешь!» И я поднимаю с пола ком грязи и забиваю ему рот. И вот тут-то он, наконец, перестал! — заканчивает он и хватает свой стакан.
Кругом тишина. Офицер удовлетворенно пьет, вытирает платком губы и наливает еще. Из большого салона слышна музыка.
— Он продолжал петь! — говорит тихо, но отчетливо молодой штурмовик. Все изумленно оборачиваются к нему. Волны дыма в воздухе начинают колебаться.
— Кто? Как? — раздраженно спрашивает офицер, и снова уголок его рта подергивается.
— Видно было по его глазам, что он поет, — медленно говорит молодой штурмовик.
— Хе-хе-хе-хе! Какая чепуха! — хихикает офицер и косится в сторону начальника, словно ища у него поддержки!
Начальник, сидящий возле тигровой головы, вообще не смотрит в их сторону. Коротким резким движением бросает он в пепельницу окурок сигары. Затем обращается к молодому штурмовику:
— У вас, по-видимому, слабые нервы, молодой человек! Я посоветовал бы вам отправиться в санаторий!
Он говорит медленно и раздельно. Но голос его точно холодное лезвие ножа.
— Хе-хе-хе! — хихикает офицер. Он наливает молодому штурмовику коньяк и подвигает ему рюмку.
— Пейте, приятель! Коньяк хорошо действует на слабые нервы.
Но молодой штурмовик не пьет коньяк.
— Грум! — слышит Карлуша внезапно ужасный, ледяной голос начальника.
Мальчик идет, опустив глаза. Вот он видит колени начальника. Видит огромную красную руку с толстым перстнем. Она перебирает сигары. Потом он чувствует, как начальник нагибается, чтобы прикурить от свечи. Свеча колеблется.
— Держи ровно! — шипит злой, холодный голос над самым Карлушиным ухом.
И в следующую секунду огромная красная рука хватает его за плечо с такой силой, что Карлуша вскрикивает от боли и поднимает глаза.
Начальник смотрит прямо на мальчика. У него темнозеленые глаза, и пламя свечи трепещет в них.
Карлуша от страха цепенеет. Он хочет отступить. Но железная рука крепко держит его. Колени мальчика слабеют.
«Сейчас я упаду», думает он.
Вдруг он слышит шум у круглого стола. Начальник поворачивает голову и выпускает Карлушу. Что случилось?
Молодой штурмовик вдруг поднялся. Резким движением он опрокинул свою рюмку. Коньяк разлился по столу.
Все в изумлении наблюдают за ним. Он держится за край стола, точно ему дурно. Немного погодя он говорит еле слышно, как бы про себя:
— Да.
Потом вскидывает голову, резко поворачивается и идет к двери. Он идет прямо, не сгибаясь, чуть-чуть пошатываясь.
— Останьтесь, молодой человек! — окликает его начальник.
Это звучит, как приказ.
Молодой человек продолжает идти, не оборачиваясь.
Начальник вскакивает и кричит:
— Стой!
Точно щелкание бича…
Но молодой человек идет дальше. Он проходит мимо Карлуши и выходит из комнаты.
В курительной тихо. Все замолчали. Такое непослушание! Это ведь открытое нарушение дисциплины!
Карлуша прячется за портьеру. Он едва не дотронулся до руки молодого штурмовика, когда тот проходил мимо него.
В это время офицер тоже встал и подошел к начальнику.
Начальник снова закуривает погасшую сигару. Выпуская легкий дымок, он говорит офицеру ласковым голосом:
— Пойдите, успокойте немного нашего молодого товарища.
Но Карлуша видит его глаза. Видит, как они странно подмигивают офицеру. Это неспроста. У Карлуши сжимается горло.
Офицер быстрыми шагами покидает комнату. В коридоре, у самой двери, он на секунду останавливается. Смотрит направо, налево. Конечно, он ищет молодого штурмовика с темными глазами. Карлуша видит все это из-за портьеры. Он видит также, как офицер отстегивает задний правый карман у брюк и высвобождает револьвер.
Карлуша оглядывается. Гимназист тоже хочет выбежать из комнаты. Он сгорает от любопытства. Но начальник одним движением перехватывает юношу на полдороге.
— Оставаться тут, — спокойно говорит он. — Тебе там нечего делать.
Три дамы молча смотрят друг на друга и втягивают головы в плечи. Их охватывает дрожь.
Лысый толстяк в смокинге неодобрительно качает головой.
— Неслыханно! — нервно говорит он начальнику. — Неслыханно! Такое отсутствие дисциплины!
— Будьте совершенно спокойны, — улыбаясь, отвечает начальник. — Мы не терпим непокорности в наших рядах.