Однажды вечером (был уже одиннадцатый час) Карлуша разделся и собирался лечь спать. Он сидел в рубашке на краю постели. Тетушка Мари была еще занята на кухне. Карлуша воспользовался ее отсутствием, чтобы взглянуть на своего ваньку-встаньку. Он звякнул колокольчиком и вспомнил маму и их комнату на Ильзенштрассе. Заслышав шаги, он спрятал ваньку-встаньку под подушку и юркнул в постель. Неприлично такому большому мальчику играть в куклы.
— Спокойной ночи, тетушка Мари! — крикнул он, когда она вошла в комнату.
— Спокойной ночи, — ответила она, но таким усталым голосом, что Карлуша насторожился.
Тетушка Мари постояла несколько минут с опущенной головой посреди маленькой каморки, потом медленно подошла к мальчику и, глубоко вздохнув, тяжело опустилась на край его постели.
Карл выглянул из-под одеяла. Его охватило беспокойство. Тетушка Мари сидела с поникшей головой, усталая и печальная, безжизненно свесив руки.
— Ты хорошо умылся, Карлуша? — спросила она немного погодя, не поворачиваясь к нему.
— Да, тетушка Мари.
— А рот полоскал?
— Да.
— Ну, вот… Спи, мой мальчик… спи…
Она опять глубоко вздохнула и сделала движение, как бы собираясь встать, но осталась сидеть с поникшей головой и опущенными руками.
Карлушино сердце сжалось. Он не решился сразу спросить, но, наконец, не выдержал.
— Отчего ты такая печальная, тетушка Мари? — спросил он робко.
— Ах, — вздохнула она, — оттого, что все так плоха вокруг.
Карлуша схватил ее руку.
— Ты из-за мамы такая грустная? — И обеими руками он судорожно уцепился за ее пальцы.
— Из-за нас всех! — сказала она со стоном и опустила голову. — Спи! Тебе нужно набраться сил.
Карлуша никогда еще не видал тетушку Мари такой подавленной. Что случилось?
— Тетушка Мари, — прошептал он еле слышно, — мою маму поймали?
— Нет, Карлуша.
— Правда, нет?
— Правда, нет, — убедительно повторила она и взглянула. Карлу в глаза так серьезно и искренно, что он ей сразу поверил.
— А ее не били? — спросил он еще для полной уверенности.
— Я говорю тебе — нет! Будь спокоен, мой мальчик, — и она провела рукой по его волосам.
— Где теперь мама? — спросил он.
— Этого я не знаю. Но она у хороших товарищей. Теперь, успокойся и засни.
Тетушка Мари встала и хотела уйти, но Карлуша протянул руку и удержал ее.
— А она не голодает?
— Ну, конечно, нет! — ответила с легким нетерпением тетушка Мари, закрыла его одеялом и отошла.
— А кровать у нее есть? — спросил Карлуша из-под одеяла.
Тетушка Мари обернулась и сделала строгое лицо.
— Она уже давно спит, а ты все еще болтаешь! Спокойной ночи, и довольно разговоров!
— Спокойной ночи, — ответил Карлуша. Он подтянул колени к подбородку — так он всегда спал — и закрыл глаза.
Он не видел, как тетушка Мари тщательно закрыла ставни, затем отперла шкаф и вынула из него большую бельевую корзину. Она поставила ее возле стола и тихонько подошла к двери, чтобы проверить, хорошо ли она заперта. Затем она вернулась к столу.
Усталость и печаль исчезли с ее лица. На нем было выражение напряженности, внимания и решимости.
Карл вдруг снова открыл глаза и высунулся из-под одеяла.
— Тетушка Мари! — просительно позвал он.
— Что тебе еще? Почему ты не спишь? — Ее голос звучал сердито. Она подошла к Карлу.
— Тетя Мари, — умоляюще сказал он и протянул ей навстречу руки. — Когда я увижу свою маму?
Тетушка Мари снова подсела к нему. Она взяла его за руку и очень серьезно заглянула ему в глаза. Она заговорила не сразу. Видно, обдумывала свой ответ.
— Послушай, Карлуша, — начала она тихо: — возможно, что ты скоро увидишь свою мать.
— Правда? — вскрикнул Карл и сел.
— Может быть… может быть, в этом доме. Но слушай: ты должен сделать вид, что не знаешь ее. Как будто это совершенно чужая женщина, которую ты никогда не видел. Понимаешь? Если ты выдашь себя хоть одним словом или одним взглядом, мы все пропали. Тогда ее посадят в тюрьму и будут бить.
— О! — застонал Карлуша.
— Так! А теперь спи сию минуту, а то я рассержусь!
Карлуша лег набок, снова подтянул колени и закрыл глаза. «Я увижу свою маму!» пронеслось у него в голове. И когда тетушка Мари прикрыла его одеялом, ему почудилось, что это мать стоит над ним.
Он заснул счастливый.
Тетушка Мари быстрым шагом подошла к столу, как человек, который и так уж потерял много времени. Она открыла бельевую корзину.
Это вовсе не была бельевая корзина, как думал Карлуша. В ней находился гектограф, на котором можно было печатать летучки.
Тетушка Мари осторожно вынула машину. Бумага и конверты лежали тут же, в корзине. Она печатала листок за листком, а затем клала их в конверты.
На пятом листке конверты кончились. Тетушка Мари подняла голову и задумчиво посмотрела на дверь.
В эту минуту Карл проснулся. Заспанными глазами взглянул он на стол и увидел, что под лампой стоит его мать. Да, это его мама стояла у копировальной машины, за которой он ее часто видел на Ильзенштрассе.
Но однажды товарищи унесли машину в чемодане, говоря, что их квартира не безопасна.
Карлуша протер глаза. Неужели это мама? Нет, это была тетушка Мари. Карл только хотел снова закрыть глаза, как вдруг увидел что-то странное. Тетушка Мари сняла туфли, подошла к двери, приложила к ней ухо и напряженно вслушивалась. Вот она осторожно отпирает. Снова прислушивается. Тихонько открывает дверь и высовывает голову. Потом бесшумно проскальзывает в коридор и осторожно притворяет дверь.
Карлуша садится на кровати. Спать ему уже не хочется. Он чувствует, что происходит что-то необычное и опасное. Куда пошла тетушка Мари? Что она делает?
Карлуша слезает с кровати, подходит к столу и рассматривает бумагу и конверты. Эти большие конверты ему знакомы. Он носил такие же на почту. Они принадлежат господину барону.
НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ НЕМЕЦКАЯ РАБОЧАЯ ПАРТИЯ.
ОКРУЖНОЕ РУКОВОДСТВО. БЕРЛИН.
Он вытаскивает из одного конверта листок и начинает читать:
«Товарищи! Кому вы служите и против кого боретесь? Хотите быть дубинкой в руках фабрикантов, помещиков и банкиров? Хотите избивать эксплоатируемых, угнетенных, голодающих рабочих, ваших братьев?»
Карлушино лицо горит от возбуждения. Вот что делает по ночам тетушка Мари! Летучки для обманутых штурмовиков-пролетариев, чтобы они, наконец, поняли, что делают! Тетушка Мари не боится барона. Но куда она теперь пошла?
Все-таки очень легкомысленно оставлять открытыми машину и листовки. Его мать никогда бы так не поступила.
Вдруг Карлуша слышит в коридоре шорох. Он подбегает к двери и прислушивается. Каждый шорох грозит опасностью тетушке Мари. Что, если кто-нибудь проснется в эту минуту? Что, если ее заметят? Карлуша легонько приоткрывает дверь и выглядывает. Он видит, что из комнаты в коридор падает луч света. «Нехорошо», думает Карл. Выключатель у самой двери. Он гасит свет. Теперь ему виден весь коридор. В окна пробивается лунный свет. Но на дворе, по-видимому, сильный ветер. Он гонит облака, и луна то появляется, то исчезает. Свет и тени беспокойно пляшут на стенах, и оконные стекла тихо позвякивают.
Карлуша видит длинный ряд белых дверей. Куда ушла тетушка Мари? В простенках между дверями стоят на постаментах большие темные вазы. Внезапно большая черная кошка пересекает коридор.
Большая черная кошка пересекла коридор.