Нам предстояло выдержать ещё одно упорное сражение, прежде чем противник осознал, что за наш разгром следует заплатить огромную цену. В конце июня было обнаружено большое скопление войск и техники на фронте Вуокси к югу от Вуосальми, где сеть дорог севернее реки создавала хорошие предпосылки для продолжения наступления. 4 июля, за день до форсирования Выборгского залива, противник атаковал наше предмостное укрепление на южном берегу Вуокси, но успеха не имел. Решающее наступление началось 9 июля, которому предшествовала мощная артиллерийская подготовка и бомбовые удары авиации. Реку форсировали широким фронтом под прикрытием дымовой завесы. Вскоре противник закрепился на противоположном берегу, и в последующие дни плацдарм был расширен в северном и восточном направлениях. Несмотря на контратаки, в которых участвовали войска, переброшенные с выборгского участка, сбросить противника на другой берег реки не удалось, но он не смог воспользоваться плацдармом для дальнейшего продвижения вглубь. Наступательные действия русских, поддерживаемые все новыми силами, продолжались вплоть до 20 июля, после чего давление значительно ослабло. И на этом участке фронт был стабилизирован, все попытки форсировать реку в её нижнем течении и прорвать линию обороны Суванто-Тайпале были отбиты.
В середине июля было установлено, что противник начал переброску с Карельского перешейка гвардейской дивизии и основной части танков и артиллерии. Эти силы перебрасывались, прежде всего, на фронт в Прибалтике, что было явным признаком отказа русских от намерения проникнуть на юг Финляндии. После этого на перешейке шли лишь бои местного значения. Защитники Карельского перешейка получили возможность передохнуть. Прошло некоторое время, прежде чем мы смогли снять отсюда две бригады и отправить их на театр военных действий близ нашей восточной границы.
К этому времени немцы попросили вернуть им 122-ю пехотную дивизию и бригаду самоходной артиллерии, что указывало на их огромную потребность иметь все резервы сил в своём распоряжении. Эти обе воинские части хорошо выполняли свои задачи, в особенности бригада самоходной артиллерии, отважно участвовавшая в боях, помогая ликвидировать критические моменты в обстановке на линии Выборг-Купарсаари-Тайпале. Они отправились домой в конце июля — начале августа.
Характерным примером отношений между «братьями по оружию» может служить следующий факт. Немецкая дивизия, находившаяся на побережье Выборгского залива, сражалась бок о бок с 200-м полком, сформированным из эстонских добровольцев, которые встали под наши знамёна, чтобы не оставаться под командой хозяйничавших в их стране немцев и избежать отправки в рядах немецких подразделений на чужие поля сражений. Когда военные действия переместились на территорию Эстонии, эти добровольцы попросили расформировать полк, чтобы продолжить борьбу на своей родине. Приказ о расформировании был отдан 16 августа, и на следующий день у меня появилась возможность выразить этому отважному полку свою благодарность, когда его представители прибыли в Ставку, чтобы приветствовать меня.
Политика немцев в прибалтийских странах, как, впрочем, и вообще на Востоке, была до непонятного близорукой. Трём прибалтийским народам, которые летом 1941 года встретили немецкие войска как освободителей и были готовы участвовать в борьбе против Советского Союза, они даже не разрешили создать органы самоуправления. Впрочем, и в других отношениях обращение с эстонцами, литовцами и латышами могло быть во многом иным. Финляндия неоднократно выступала с предложениями об улучшении ситуации, к которым подключался и я. Наша точка зрения встречала понимание в кругах военного руководства Германии, но, поскольку определяющей являлась позиция национал-социалистической партии, эти обращения не привели к каким-либо результатам. Из-за близорукой немецкой политики в странах Прибалтики армия Германии потеряла поддержку, которая могла бы иметь огромное значение.
Как уже раньше было сказано, русские начали наступление в Восточной Карелии одновременно с наступательными действиями на Карельском перешейке против линии Выборг-Купарсаари-Тайпале. Ещё до этого остатки войск в полосах Свири и Маселькя получили распоряжение отступить на границу, ибо отразить наступление представлялось невозможным.
18 июня обширный плацдарм на южном берегу Свири был оставлен нашими войсками. Русские не пытались существенно помешать отходу финских сил. Когда русские спустя три дня форсировали Свирь в западной части Олонецкого перешейка, наши войска, находившиеся там, перешли к сдерживающим действиям, так же как и на участке Маселькя, где наступление было начато 20 июня.
В Восточной Карелии было построено несколько оборонительных рубежей, располагавшихся по глубине, которые сейчас очень понадобились. На направлениях реки Свирь и Маселькя в нашем распоряжении были силы, несколько превышающие четыре дивизии и две бригады, на которые вели наступление одиннадцать дивизий и шесть бригад, усиленные мощными авиационными, бронетанковыми и артиллерийскими частями. Главный удар в наступлении наносился на прибрежный участок Ладожского озера, где велись жестокие бои на отражение атак десанта, высаженного на участке между Туулос и Виителе. Поддержанные мощной авиацией, танками-амфибиями и канонерскими лодками, две бригады перерезали шоссе, идущее вдоль берега Ладоги, а также железную дорогу, ведущую в Олонец, После неудачных попыток уничтожения плацдарма противника нашим войскам удалось вырваться частично прямо через глухие места, и частично по недавно начатой строительством дороге.
На других направлениях также возникали критические ситуации, из которых всё же наши войска выходили с честью. Противник научился выгодно использовать лесную местность. Это стало ясно в процессе сдерживающих боев на промежуточных позициях. Мы стремились отвести войска в боевой готовности на линию Ууксу, проходящую от Питкяранта до озера Лаймоланярви, где, также как и на линии Выборг-Купарсаари-Тайпале, у нас была на счету каждая дивизия.