Высадка десанта в Рёютя без поддержки авиации была рискованной затеей, поскольку можно было полагать, что германская авиация, в распоряжении которой были все аэродромы этого участка, эффективно вмешается в дело. Следует считать заслугой талантливого руководителя генерал-майора Паяри то, что высадка и захват города Торнио, несмотря ни на что, прошли успешно. Успеху сопутствовало и то, что шюцкоровцы города Торнио и солдаты, находившиеся в отпусках, организовали что-то вроде народного восстания против немцев. Когда же к немцам подошло подкрепление, за удержание города пришлось вести упорные бои.
Свидетелями боев за Торнио стали в числе прочих и иностранные журналисты, которые были посланы убедиться на месте в том, сколь необоснованны были угрожающие обвинения русских, будто бы мы воюем с немцами лишь для отвода глаз. Они получили возможность наблюдать за высадкой десанта, за тяжёлыми боями и за народным восстанием и даже оказались под бомбовым ударом, нанесённым немецкой авиацией. С полным правом они могли засвидетельствовать, что наша война против немцев на Севере вовсе не была похожа на игру.
Второй эшелон, 11-ю дивизию генерал-майора Хейсканека, из-за все ещё продолжавшегося шторма удалось высадить только 6 октября. В упорном бою, продолжавшемся двое суток, войска немцев севернее Торнио были разбиты. 8 октября мы овладели городом Кеми. Операция по высадке десанта в соответствии с планом прояснила обстановку в прибрежной полосе, и сейчас можно было начать преследование противника в направлении на Рованиеми и вдоль долины реки Торнио. Генерал-лейтенант Сииласвуо в эти дни получил в своё распоряжение ещё одно соединение, 15-ю дивизию, снятую с Карельского перешейка.
Продвигаясь вперёд из Торнио и Кеми, наши войска встречали упорное сопротивление, прежде всего на промежуточных позициях, которые немцы выстроили по долинам рек. Местность — обширные болота и голые каменистые горы — требовала иных методов ведения военных действий, а не тех, к которым наши войска привыкли в южных районах страны. Особо утомительны были обходные манёвры, требовавшие огромного времени, и как только немцы обнаруживали, что им угрожает окружение, их пехота немедленно отступала, минируя местность и взрывая за собой дороги. Редкие наземные пути были раскатаны до непригодности, а распутица, порождённая осенними дождями, довела их до ещё более скверного состояния. Дни становились короче, и долгие марши и беспрерывные бои все больше изнуряли войска.
Когда посёлок Рованиеми, превращённый немцами в пепел, был 16 октября взят, группировка немцев в долине реки Торнио во избежание удара со стороны Киттиля была вынуждена отступить. Сожжённое село Муонио было освобождено 30 октября, и там встретились наши колонны, двигавшиеся из Рованиеми и Торнио. По петсамской дороге поспешили на высоты Лаанила. Противник был уже отброшен на 400 километров на север от своего исходного рубежа, но три самых северных финских коммуны — Инари, Утейоки и Энонтекиё — все ещё находились в руках немцев.
В соглашении о перемирии предусматривалось, что при необходимости русские примут участие в ускорении изгнания немецких войск. Содействие русских войск в операциях, несомненно, сократило бы военный поход и позволило бы нам избежать значительных потерь. Если бы они на начальной стадии войны в Лапландии активизировали свои действия против трёх немецких дивизий в полосе Ухта-Кестеньга, то это заставило бы немцев отступать быстрее. Даже фиктивное наступление с направления Петсамо, захваченного русскими 15 октября, заставило бы немцев поспешить с отходом, поскольку они были бы вынуждены опасаться, что их коммуникации, проходящие через Ивало, могут оказаться перерезанными. Когда я предложил контрольной комиссии, чтобы какая-нибудь небольшая часть русской дивизии, стоящая на новой границе в 70 километрах от Ивало, захватила бы перекрёсток дорог, ведущий в Инари, то получил ответ: предложение слишком запоздало. Однако потом, когда мы 4 ноября овладели населённым пунктом Ивало, оттеснив немцев в направлении Инари, русские не стали медлить с переходом границы и продвижением в направлении Ивало. После этого русские, держа палец на спусковом крючке, большими группировками севернее Ивало, в Кусамо и Суомуссалми взяли контроль над обстановкой на всей территории Северной Финляндии.
Установленный в соглашении о перемирии срок демобилизации армии заканчивался 5 декабря, и этого придерживались жёстко, хотя мы и просили о продлении. Вопрос демобилизации тех частей и подразделений, которые участвовали в лапландской операции, превратился в необыкновенно сложную проблему. Одновременно с демобилизацией солдат старших возрастов, более молодых бойцов свели в части, соответствующие по своему составу войскам мирного времени. И эта молодёжь должна была вести борьбу против немецких ветеранов, которые за четыре года войны успели привыкнуть к условиям Лапландии и ведению военных действий в глухих местах.
Просто чудо, что демобилизация не парализовала военную деятельность. В январе 1945 года только что сформированные войска были готовы продолжать наступление в северо-западном направлении на так называемый «рукав» Финляндии, который протянулся к общему пограничному столбу между Финляндией, Швецией и Норвегией, находящемуся в горах в нескольких десятках километров от атлантического побережья Норвегии. В этих неприветливых открытых всем ветрам местах немцы до апреля 1945 года продолжали удерживать в своих руках последний клочок финской земли.
В декабре 1944 года наступление против немцев продвинулось настолько далеко, что моё присутствие в Ставке уже не было необходимым. В середине этого месяца я перевёл свой командный пункт в Хельсинки и одновременно передал непосредственное руководство военными действиями начальнику генштаба генералу от пехоты Эрику Хейнрихсу. На пороге следующего года его официально назначили командующим оборонительными силами. За его заслуги во время войны в качестве начальника генерального штаба, а также за искусное руководство военным походом в Восточную Карелию я наградил Хейнрихса Крестом Маннергейма первой степени.
Последний приказ в качестве главнокомандующего я отдал 31 декабря 1944 года. Он звучал так:
«Солдаты Финляндии!