В этом духе и в официальной германской социал-демократии были очень распространены ламентации против «милитаризма».
Карл Либкнехт и в самую раннюю полосу своей деятельности в рядах социал-демократии не так ставил вопрос о милитаризме. Его сил нехватило на то, чтобы дать законченную картину империалистской эпохи и осветить до конца задачи, встающие перед мировым — ив частности германским — пролетариатом в связи с надвигающейся империалистской войной. Однако он и в рядах «единой» социал-демократии ставил вопрос о борьбе против милитаризма не как добрый пацифист и тем более не Как с.-д. дипломат, заговаривающий зубы рабочим, а как пролетарский боец, как человек, до глубины души ненавидящий капиталистический строй, как сын своего класса, чувствующий, что на его класс надвигается великая беда и что бьет час, когда рабочий класс сможет повернуть штыки против своих поработителей.
В начале своей антимилитаристской деятельности Карл Либкнехт полагал, что встретит на этом пути поддержку своей партии или хотя бы ее большинства. Во всяком случае, со стороны лучшей части партийного руководства он не ожидал препятствий.
Это было еще то время, когда буржуазия видела в германской социал-демократии своего смертельного врага и особенно ненавидела ее за интернационалистскую пропаганду. В октябре 1892 т. уже ушедший в отставку Бисмарк в частной беседе с профессором Отто Кеммелем говорил о социал-демократии: «В Риме существовало aquae et signi interdictoi (лишение воды и огня), а в средние века человек, поставивший себя вне закона, назывался изгоем. Вот так же надо поступить с социал-демократией. У нее надо отнять избирательное право и все политические права вообще. Вопрос о социал-демократии есть военный вопрос. Социал-демократия стремится ныне — и с успехом — завоевать в свою среду унтер-офицеров. В Гамбурге уже — теперь добрая часть войска состоит из с.-д. Что же будет, если эти войска откажутся стрелять в своих отцов и братьев, как того требовал кайзер? Тогда у нас получится нечто вроде Парижской коммуны. Кайзер запуган. Когда я указывал ему на опасность социал-демократии, он отвечал мне, что не желает, чтобы его называли «картечным принцем», как называли его деда. Он не хочет-де в самом начале своего царствования «шлепать по щиколотку в крови». На это я возразил: «Ваше величество, если вы теперь уступите, то вам придется шлепать в крови уж не по щиколотку, а значительно выше».
Вот как оценивали германскую социал-демократию на рубеже между бисмарковской и вильгельмовской эпохой. Вот в каких выражениях говорили тогда между собою о ней самые крупные представители правящих слоев. Еще осенью 1906 г. генерал фон Эйхгорн ввел в систему солдатского обучения особые часы, посвящаемые опровержению учения социал-демократов, как «врагов отечества». Еще 21 января 1907 г. такой орган печати, как «Крестовая газета», заявлял, что «внутренний враг (социал-демократия) является более опасным, чем внешний, ибо он отравляет душу нашего народа и вырывает из наших рук оружие еще до того, как мы подымаем его». В своих антимилитаристских выступлениях Карл Либкнехт не раз впоследствии подчеркивал, что 5 февраля 1907 г. войскам берлинского гарнизона были розданы боевые патроны и ряд полков был приведен в полную боевую готовность — против с.-д. рабочих.
Ныне, после событий мировой войны и германской революции, представители правящих классов Германии пишут целые исследования о том, как именно руководящие слои германской социал-демократии в союзе с офицерским корпусом германских армий спасли капитализм. Таково, например, крупное — и по-своему довольно объективное — исследование немецкого майора фон Фолькмана «Марксизм и германское войско», утверждающего, что «умеренные с.-д. с помощью офицеров старой армии сломали натиск спартаковцев» (Фолькман, назв. книга, стр. 15). Такова позднейшая книга того же Фолькмана «Германия в вихре революции», заявляющего: «Офицеры императорской армии и вожди умеренной социал-демократии заключили союз против Москвы» (324). Таковы главы в книге Гитлера «Моя борьба», устанавливающего тот же факт.
В ту пору, когда Карл Либкнехт начинал свою антимилитаристскую агитацию, дело обстояло еще во многом иначе. Однако Карл Либкнехт ошибся, когда думал, что партийное руководство поможет ему в этом деле или, по крайней мере, не будет мешать. На партейтаге в Маннгейме (1906 г.) Карл Либкнехт во главе 114 товарищей, вместе с ним подписавших соответствующий проект резолюции, требовал, чтобы партия поставила на очередь организацию планомерной антимилитаристской работы. И что же? Предложение это было отклонено. И это несмотря на то, что в 1905–1906 гг. под влиянием русской революции 1905 г. и в Германии повеяло более свежим ветерком, а в германской социал-демократии обсуждался вопрос о всеобщей стачке, которая находила тогда у немцев немало сторонников. Конечно, отвергая антимилитаристскую работу, представители тогдашнего большинства германской социал-демократии спешили заверить, что они отнюдь не отвергают ее «в принципе», а лишь — как особую самостоятельную задачу. Конечно, они указывали на то, что вся работа с.-д. в делом «всегда проникнута» антимилитаристским духом, что общая пропаганда с.-д. идей «включает в себя» пропаганду против милитаризма. Конечно, они намекали, что «это делают, но об этом не говорят», ибо специальное подчеркивание антимилитаристской работы приведет-де к усиленным правительственным репрессиям. Этот последний довод особенно подчеркивал Август Бебель. Он пытался «урезонивать» Карла Либкнехта в частных разговорах. Ведь Бебель знал его еще ребенком. Бебель говорил Карлу, что нельзя играть с огнем, и всячески отговаривал его от «необдуманной затеи». Карл тоже привык относиться к Бебелю с любовью и уважением, но тут он уступить не мог и не уступил.
Однако и после Маннгейма Карл Либкнехт все еще продолжал оценивать положение вещей в верхах партии чересчур оптимистически. «Всеобщее признание основной мысли предложения 114-ти, отклоненного в Маннгейме, является только вопросом времени, и притом, невидимому, весьма недалекого времени», — писал К. Либкнехт в 1907 г. И прибавлял «для крепости» курсивом — «ведь это вменено в обязанность германской социал-демократии и известным, единогласно принятым постановлением интернационального социалистического конгресса 1900 года…»
За антимилитаристскую работу Карл Либкнехт практически взялся па собственный страх и риск уже с самого начала 900-х гг. В 1905 г. (конец марта) Карл Либкнехт печатает брошюру «Классовая борьба против войны». Вспоминая о ней впоследствии, он писал: «В этом диалектическом процессе, в Национальной классовой борьбе против войны осуществляется международная классовая борьба против войны». Таков смысл слов Жореса, которые я поставил эпиграфом к моей брошюре («Мой судебный процесс», русск. изд., стр. 13).
В связи с событиями 1905 г. в России Карл Либкнехт усиливает и свою специально-антимилитаристскую работу. В 1906 г. Карлу Либкнехту удалось раскрыть так наз. инцидент Шеи — Брскхузен. Он заключался в том, что комиссар берлинской уголовной полиции Шен склонял русского купца Брокхузена — под угрозой высылки из пределов Германии — выдать ему планы русских крепостей. Это тоже дало повод Карлу усилить антимилитаристскую агитацию внутри германского рабочего движения. Всю вторую половину 1906 г. Либкнехт работает над большой книгой, посвященной вопросам борьбы против милитаризма. Выпуск этой книги является крупнейшей вехой во всей его работе в рядах «единой» германской социал-демократии.
Эту книгу Либкнехт выпускает в феврале 1907 г., незадолго до Штутгартского международного социалистического конгресса. Она носит название «Милитаризм и антимилитаризм».