Такая инвентаризация флоры любой страны крайне необходима для того, чтобы отчетливо себе представить, какими же растительными ресурсами она располагает. Надо узнать самое себя! Важным представлялось Линнею изучение лекарственных, кормовых, пищевых и других групп растений.
— Необходимо хорошо знать растения, имеющие хозяйственный интерес, — настойчиво рекомендует он одной четверти диссертантов.
— Вопросы биологии растений, их строения? Ну что же — это нужные темы. — Линней очень охотно поддерживал ученика, самостоятельно определившего свой научный интерес, и помогал ему сформулировать тему.
— Изучайте места происхождения и обитания растений. Вот темы по садоводству. Эту отрасль хозяйства необходимо развивать в Швеции, она еще бедна садами.
Каждый находит с помощью профессора тему, над которой он может работать с особенным интересом. Но дело же не только в том, чтобы определить направление научной работы начинающих ученых. Необходимо помочь в составлении плана и программы исследований, в выборе методов исследований. Линней все это делает от всего сердца, с удовольствием, настолько сильна в нем любовь и благожелательность к молодежи, настолько он считает эту обязанность своим святым долгом. Огромная эрудиция и редкое, даже для самых крупных ученых, знание всей научной литературы делают Линнея неповторимым советником для учеников. И с каким уважением он относился к трудам диссертантов.
— Надо собирать диссертации, чтобы они не утерялись со временем и не пропали без пользы. — Линней задумал печатать их специальной серией — «Академические досуги». Она вышла в десяти томах.
Мудрено ли, что «апостолы» платили учителю самой горячей привязанностью и первейшей обязанностью для себя считали послать ему из любого уголка, куда бы ни забросила судьба, сердечный привет в виде растений.
Линней говорил, что такие дары прибавляют ему здоровья и сил.
«Долго болел я зимой 1750/51 года, и вдруг бог дал здоровья, лишь только профессор Кальм, мой бывший студент, привез мне американские растения, — совершенно серьезно утверждал Линней —…я мог насладиться его великолепными и изящными растениями».
Науке нужны люди, не боящиеся черновой работы, кропотливого, упорного труда. Линней много раз выражал эту мысль в своих книгах, лекциях студентам, автобиографических записях и письмах.
Интересно одно его обращение к петербургскому ученому, Герарду Фридриху Миллеру, в письме от 8 марта 1748 года: «Сегодня я получил, славнейший муж, твое письмо, приятнейшее для меня, так как оно написано человеком весьма ученым, известным всему миру и предпринявшим для науки столь грандиозное и трудное путешествие [по Сибири. — В. К]. И если бы я даже не знал тебя по имени, я, конечно, отличил бы тебя от ученого, который в науке пренебрегает черновой работой».
Линней имел право предъявлять к ученому требование не пренебрегать черновой работой, потому что сам ею весьма дорожил. С детства он привык работать в саду. Будучи ученым, во всех затруднительных случаях при распознавании видов он сейчас же принимался выращивать их сам. Он шел в природу, чтобы в полевых условиях наблюдать факты, которые его интересовали. Его сборы растений и животных, особенно насекомых, колоссальны по числу экземпляров. Подсчеты числа тычинок и пестиков охватывали тысячи и тысячи цветков. Да, великий натуралист не брезговал черновой работой!
О чем можно сказать как о недостатке в его методах исследования, — он не пользовался микроскопом, никогда не занимаясь микроскопическими исследованиями. В его время такие работы уже были известны; видимо, он ими сознательно пренебрегал. С головой уйдя в описание формы и внешнего строения растений и животных, Линней, может быть, не оценивал всего великого значения микроскопа.
Держался с «апостолами» Линней очень просто, особенно с теми, кто оправдывал его надежды рвением к науке. Впрочем, иных он и не считал «апостолами». Несколько учеников из числа любимых зимой жили в Упсале очень близко от дома Линнея, и он часто навещал их.
— Я на полчасика! — На Линнее короткий красный халат и зеленая меховая шапка. Как многие шведы, он — любитель покурить, и трубка с ним неразлучна. — На полчасика, побеседовать! — и остается на час — два. Непринужденно, как среди равных себе по положению и возрасту, ученый с мировым именем шутит, рассказывает забавные истории. Веселый анекдот сменяет серьезный разговор о науке, об исследованиях и книгах, обстоятельные ответы на вопросы студентов.