…Однако история показала, что не правы были и мы, что взгляд, которого мы тогда придерживались, оказался иллюзией (22/553).
Какая честная, беспощадная самокритика! Кстати, о чем это, если поконкретнее?
После неудачи революции 1848–1849 гг. в Англии и Швейцарии оказалось множество политических эмигрантов из Германии, Франции, Италии, Венгрии, Австрии, даже из России. Это были деятели различных революционно-демократических и национальных движений. В терминологии наших друзей – все сплошь «вульгарная демократия». Двое лишь не принадлежали к таковой, два человека на всю Европу (угадайте кто). Так вот спустя полвека после тех событий один их этих двоих сообщает:
Вульгарная демократия со дня на день ожидала нового взрыва: мы еще осенью 1850 г. заявили, что, во всяком случае, первый этап революционного периода закончился, и что до наступления нового мирового экономического кризиса ничего не произойдет. Поэтому мы были подвергнуты отлучению как изменники революции…
Однако история показала, что не правы были и мы… —
и т. д., см. выше. На старости лет можно было бы и поменьше кривить душой, смягчая формулировки, смещая акценты и искажая факты. К примеру, не упомянут тот факт, что до осени 1850 г. Маркс и Энгельс активно готовились к новому взрыву, который ожидался «со дня на день» (см. след. главу). А в ноябре 1850 г. они уже писали со всей присущей им последовательностью и четкостью:
При таком всеобщем процветании, когда производительные силы буржуазного общества развиваются настолько пышно, насколько это вообще возможно в рамках буржуазных отношений, о действительной революции не может быть и речи. Подобная революция возможна только в те периоды, когда оба эти фактора, современные производительные силы и буржуазные формы производства, вступают между собой в противоречие… (7/467).
Как видим, все точно по теории научного коммунизма, откуда следует строго научный вывод:
…Новая революция возможна только вслед за новым кризисом. Но наступление ее так же неизбежно, как и наступление этого последнего (Там же).
Вот за это-то заявление, говорит Энгельс, «мы были подвергнуты отлучению». В действительности полная изоляция Маркса и Энгельса с 1850 г. была следствием совсем иных их действий – более практического, нежели теоретического свойства. Несколько позже мы постараемся пролить немного света на те события, сейчас же вернемся к цитированному пророчеству, которое Энгельс признает, заметьте себе, ошибкой.
Прямо скажем, небывалый случай. А главное, какой смелый и честный жест перед лицом 45-летнего отсутствия революции! Несмотря на 5 (пять) прошедших за это время мировых экономических кризисов!
Но мало и этого, на последующих страницах Энгельса находим мы новое, еще более смелое заявление:
История показала, что и мы, и все мыслившие подобно нам были не правы (22/535).
Что еще показала История? То, говорит он, что и в самом 1848 г., оказывается, неправомерно было ожидать успешной пролетарской революции на европейском континенте, ввиду того что, как выясняется теперь, нигде, кроме Англии, не было в наличии развитого промышленного пролетариата – по причине отсутствия развитой промышленности на континенте. Это уже и вправду похоже на подкоп под «Манифест» (1847), где неоднократно заявляется, что пролетариат – это громадное большинство, что развитие промышленности уже уничтожило средние классы (и продолжает их уничтожать! – еще один перл), что, наконец, «немецкая буржуазная революция, следовательно, может быть лишь непосредственным прологом пролетарской революции» (4/459 – цитата из «Манифеста»).
Тем не менее никакого подкопа. Тогда ошибались, но теперь-то везде промышленность, везде «пролетариат», так что вроде бы и не совсем ошибались. Тут тоже своя диалектика, в этом увертливом тексте Энгельса. Обратимся снова к признанию ошибки. Правомерно рассудить так: если вы и ваши единомышленники были не правы, тогда правы были те (или кто-нибудь из тех), кто тогда с вами не соглашался в данном вопросе. Почему бы так и не написать? Вот такой-то и такой-то не пошли за нами и оказались правы – почему бы так не сказать? Невозможно. Вот уж чего никогда не найти у наших основоположников, даже когда они признают свои ошибки (еще посмотрим, какова цена этих признаний)[20].
А кстати, кто же расходился тогда с Марксом – Энгельсом во мнениях о пролетарской революции? Считай, вся революционно-демократическая Европа 1848 г. оказалась права, хотя Энгельсу очень не понравился бы такой вывод из его полупризнания.
20
Пройдет еще несколько лет, и Э. Бернштейн с цифрами в руках покажет, что классовый состав европейских обществ не поляризуется вокруг обездоленного пролетариата или все более богатеющей буржуазии, а, напротив, усложняется за счет появления множества промежуточных групп; что число мелких собственников не сокращается, а растет и др.