В нашей же стране Маркса ныне почитают значительно меньше, чем на Западе. Не мудрено: ведь его «учение» стало разменной монетой как в Советский так и Постсоветский период. «Марксисты» советского периода плодились, например, на многочисленных кафедрах научного коммунизма, где аспиранты буквально склеивали свои диссертации из обрезков «Правды». Я сам неоднократно видел такие картинки. При этом нас — аспирантов «Кафедры философии естественных факультетов МГУ», специализирующихся на методологии науки без всяких там «измов» — они презрительно именовали «советскими позитивистами». Не дремали и старшие товарищи: секретарь ЦК КПСС, курирующий идеологию, Яковлев ни уха ни рыла не смыслил в работах классиков марксизма; марксист-ленинист в советское время профессор Ракитов, как только его пригрел по земляческим основаниям Ельцин, превратился в пламенного антикоммуниста.
Дальше больше. В то время как с последней четверти XX века на Западе стала нарастать критика марксовской концепции «начального (примитивного) накопления» капитала, «либералиссимусы» Гайдар и Чубайс в то же время подтянули ее для обоснования «шоковой терапии», варварской приватизации, чтобы, как они выражались, ускоренно создать пролетариат, отделенный от средств производства (в смысле владения), и класс, которому эти средства достанутся — «класс капиталистов». Или взять «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» и сравнить с захватом власти Ельциным. Маркс — ученый и журналист — наблюдал в парижский период своей жизни, как скандально чиновники правительства искусственно создали дефицит бюджета и разбалансировку экономики для того, чтобы узкая прослойка людей сказочно обогатилась. Воистину история развивается по спирали — теперь «поспирали» все в нашей стране.
И только пресловутая спираль у нас какая-то избирательная. Вот, например, профессор Российской экономической школы Владимир Попов пишет:
«Запад, таким образом, вырвался из мальтузианской ловушки не столько благодаря своей изобретательности, рожденной свободными университетами и правовыми гарантиями, сколько благодаря жестокости в переделе собственности, который позволил повысить норму сбережений, затрачивать больше средств на изобретения и реализовать эти изобретения «в металле» через возросшие инвестиции. Используя сравнение Пола Кругмана, сделанное по другому поводу, можно сказать, что Запад разбогател не благодаря вдохновению (inspiration), но благодаря поту и крови (perspiration), или, чтобы быть более точным, благодаря безжалостному «большому толчку» — ускорению накопления капитала, которое стало возможным только из-за роста неравенства после экспроприации мелких земельных собственников».
Только вот жестокий передел собственности в наши лихие девяностые до сих пор не привел к увеличению инвестиций в изобретения и их реализацию «в металле». То есть диалектическая спираль получается у нас не марксовская, не гегелевская, а какая-то «своя особенная стать».
Что же касается механизмов первоначального накопления, то если даже Маркс в этом вопросе ошибался, в целом он все равно правильно оценил колониальную (рабовладельческую) компоненту в становлении капиталистической промышленности. «Прямое рабство является такой же основой нашей современной промышленности, как машины, кредит и т. д. Без рабства нет хлопка, без хлопка нет современной промышленности. Рабство придало ценность колониям, колонии создали мировую торговлю, а мировая торговля — необходимое условие крупной машинной промышленности».
Но если в этом высказывании речь идет о генетике капитализма, которая сочится «потом и кровью», то и вполне современные язвы им поразительно спрогнозированы. Пресловутые деривативы, кредитно-финансовые свопы и прочие финансовые инструменты, оторвавшиеся от материальной основы, Маркс называл «фиктивным капиталом». В США среди граждан подхлестывалась кампания продаж недвижимости по ипотеке, параллельно сокращались доходы. В ответ росли новые заимствования. В какой-то момент началась цепная реакция невыплаты кредитов — пузырь лопнул?.. И мировой финансовый кризис случился ровно по Марксу. Мы тоже его «очень» почувствовали — цены на нефть упали аж в пять раз. Ведь наш «сырьевой капитализм» — дальнейшая мутация нашего «сырьевого социализма».
Ход этой сырьевой мутации социализма в нашей стране очень точно описал один из лучших специалистов отрасли. В.Ю. Алекперов в своей монографии «Нефть России: прошлое, настоящее и будущее»: «В начале 70-х гг. XX столетия Советский Союз вступил в полосу широкомасштабного структурного кризиса, в основе которого лежало исчерпание возможностей дальнейшего экстенсивного развития сверхмонополизированной авторитарно-бюрократической индустриальной системы и ее способности ответить на вызовы нового времени».