Ученый уехал, а Петр не мог забыть его чудного слова «коекакеры». И надо же придумать! — всякий раз изумлялся он.
Тема последнего разговора с ученым получила неожиданное продолжение, заронив в душу впечатлительного Петра новые мысли.
В понедельник, когда он ждал сменщика, вдруг позвонили из главной конторы и предупредили, что сегодня во время обеденного перерыва к ним на склад придет человек из общества «Знание» и прочитает небольшую лекцию о современной молодежи. И попросили написать хотя бы от руки небольшое объявление и повесить — одно в конторе, другое — в столовой. Петр написал два объявления красным карандашом. Одно повесил в конторе, другое понес повесить в столовой. Погода выдалась солнечная, не жаркая. Петру даже не хотелось ехать домой, «давить» отсыпного — до того свежим и чистым был воздух, до того ярко и ласково светило солнышко. Повесив объявление в столовой, он устроился на лавочке лицом к восходящему солнцу.
С «вахтой» приехала Гуля. Отдохнувшая, веселая. И все были в хорошем настроении.
Прочитали объявление и разошлись по рабочим местам. «Вахта» ушла, а Петр остался.
— Ты чего? — подошла к нему Гуля.
— Лекцию послушаю. Про молодежь ведь! У нас с тобой сын и дочь.
— И верно. Надо послушать.
Петр выпросил у поварихи вчерашний пирожок, погрыз его, заморив червячка, и пошел бродить по складу, нежась в лучах теплого мягкого солнышка.
В одиннадцать пришла молодая черненькая женщина с горящими темными глазами. Ее сопровождала председатель рабкома.
Рабочие быстро пообедали и собрались в будке — вагоне. Не в пример занятиям по экономике, которые проводил ученый, — народу набилось полно. Женщина — лектор оказалась кандидатом исторических наук, доцентом госуниверситета. Тонконогая, щупленькая, с заостренными чертами лица. Но глаза!.. Глаза поражали каким‑то фанатичным, лихорадочным блеском. Она чем‑то походила на женщину — агитатора времен эсеровского противостояния. Вот сейчас вскинет руку и закричит о своих социал — революционных идеях. Но она очень спокойно заговорила о самом драгоценном нашем достоянии — нашей молодежи. О наших сыновьях и дочерях. А конкретно, о разных молодежных течениях у нас в обществе и причине зарождения этих течений. В частности, о «металлистах», «рокерах» и «бритоголовых панках». Оказывается — бритоголовые каждый год демонстративно празднуют день рождения Гитлера. Они собираются за городом, митингуют там, что‑то проповедуют. В этом году они поклялись в апреле принести в жертву сто человек. На этой почве у них произошел раскол. Отделившаяся часть в назначенный роковой апрель вышла с палками и арматурой, чтобы не допустить кровавого жертвоприношения. Пришлось вмешаться милиции…
Потом она мягким голосом, очень складно поведала о развратных девочках, которые ухитряются беременеть уже в пятом классе. А потом ей поступил вопрос совсем не по теме:
— Вот тут у нас давеча ученый выступал по экономике. Говорит, что надо включаться, работать на совесть. А как работать на совесть, когда в стране полный развал?
И вдруг голос у лекторши зазвенел.
— Дорогие мои! Это же смешно — говорить рабочему, чтобы он работал. А вы что делаете? Разве вы не работаете?
— Вот именно!
— Вы бы ему сказали. А то совестить начал!..