Здесь, на крылечке, на холодке, супруги и особенно молодожены, начинали исподволь любовную игру, разогреваясь перед желанной близостью в постели.
Но сегодня Петру и Гуле не до этого. И даже не до института. Сегодня у них тревожная тема. Вечером пришла телеграмма из Туапсе, подписанная почему‑то заведующим горбольницей и Ольгой. «Срочно приезжайте сыном Алексеем». Почему горбольница и почему с сыном Алексеем? Петр вертел в руках телеграмму с загадочным текстом и чувствовал, как у него начинает болеть голова.
— Я поеду с тобой, — сказала Гуля после долгого тяжелого молчания. И он не стал ее отговаривать. Понимал, что в Туапсе ждет его какая‑то большая неприятность, и всякое может случиться.
Всю ночь он не сомкнул глаз. Не спала и Гуля, положив ему голову на руку. Молчали, Только время от времени Гуля спрашивала, не замлела ли у него рука.
Утром Петр пошел в школу и сказал директору, что сегодня его сын Алексей не придет, потому что они поедут с ним в Туапсе по вызову. И показал телеграмму.
Электричка была набита битком, и в вагоне стояла такая духота, что одной женщине сделалось дурно.
Они теснились в проходе. Алешка жался к отцу, разморенный жарой и сонливостью. Гуля держала его за руку. Молоденькая симпатичная девушка все порывалась уступить им место, но Петр и Гуля упорно отказывались. Петр стоял бледный, не мигая глядя на зеленые горы и ущелья, мелькавшие за окном. Чем ближе подъезжали к Туапсе, тем тяжелее становилось на сердце. Что таится за этой телеграммой?
В горбольнице их принял сам заведующий. Он взял из рук Петра собственную телеграмму, прочитал ее внимательно, помолчал, будто вникая в текст, потом, отложив ее, записал на листок фамилию, имя, отчество каждого, переспрашивая и уточняя, и вдруг’ спросил у Петра:
— Вы давно разошлись со своей бывшей женой Ольгой Калашниковой, девичья фамилия Авдеева?
— Уже полтора года.
— Простите за нескромный вопрос… Ради бога простите! Вы не подозревали ее в связях с другими мужчинами, когда еще жили вместе?
— Нет, не подозревал.
Заведующий помолчал, вертя в руках шариковую ручку.
— Это очень важно! И если вами движет сейчас рыцарское чувство, то это очень плохо.
— Не подозревал, — холодно и резко отчеканил Петр.
Заведующий весело подвигал кустистыми бровями.
Потом вдруг нахмурился.
— Вы не будете возражать, если мы сделаем небольшое экспресс — обследование? Вам, вашей жене, — он кивнул на Гулю, — и сыну?
— В чем дело? — хмурясь, обронил Петр, все еще не понимая, зачем его вызвали сюда и зачем понадобилось экспресс — обследование. — Что случилось? Вы можете сказать, зачем вы нас пригласили и зачем это экспресс — обследование?
— Все я вам скажу. Только чуть позже. А сейчас, — он нажал кнопку внутреннего селектора. — Тоня, мне Пожевилко Анну Александровну.
Вошла круглолицая женщина в белом халате. Заведующий сказал ей про какой‑то анализ крови. И добавил:
— Это срочно…
Когда они выходили из кабинета, заведующий окликнул Петра:
— Вас можно на минутку, Петр Федорович?
Петр вернулся, вспомнив, что заведующий еще ни слова не сказал про Ольгу, что с ней.
— Вы про бывшую жену ничего не сказали. Что с ней?
— Вот и я об этом. Садитесь, — заведующий сделал знак рукой, приглашая Петра сесть. — С ней случилась большая беда. Трагедия! Вы только держитесь, не расстраивайтесь. Она больна СПИДом, и дни ее сочтены. Наша задача теперь выявить, нет ли вируса в вашей крови и в крови сына. Да и теперешней вашей жены. Мало ли что?..