Начальник отдела убийств кивнул. Во время совещания он обратил внимание на настроение подчиненных: они показались ему угрюмыми, злыми и уставшими. Понятное дело, никому не нравится, когда тебя топчут ногами!
Заместитель отвернулся к окну и, глядя на противоположную сторону улицы, сказал:
— По–моему, я могу предложить подходящее решение. Возможно, профсоюз начнет артачиться, но едва ли.
— Господи, Ларс! Не хватало мне только еще вступать в стычки с союзом! Если ты надумал понизить его в должности, они тотчас же за него вступятся.
— А мы спихнем его путем повышения!
— Ах вот как!
Для Маркуса настал момент, когда требовалось проявить осторожность. Заместитель — великолепный сыщик с огромным опытом, на его счету множество раскрытых дел, но в области кадровой политики ему еще многому предстоит учиться. Просто взять и выпихнуть человека, с понижением ли, с повышением, — так дела не делаются.
— Ты, значит, предлагаешь выпихнуть его наверх? И куда же? Кто, по–твоему, должен освободить для него место?
— Я знаю, ты сегодня не спал почти всю ночь, а затем все утро был занят этим проклятым убийством в Вальбю, поэтому не мог следить за новостями. Но разве ты не слышал, что происходило в последние часы в Кристиансборге?
Начальник отдела убийств помотал головой. На него действительно свалилась куча хлопот в связи с новым поворотом в деле об убийстве велосипедиста в парке Вальбю. До вчерашнего вечера у них имелась хорошая, надежная свидетельница, и было совершенно очевидно, что женщина рассказала еще далеко не все. Никто не сомневался, что расследование вот–вот перейдет в решающую фазу. И вдруг свидетельница замкнулась и замолчала как рыба. Кому–то из ее окружения, по–видимому, пригрозили — только этим можно было объяснить такую перемену. Они допрашивали ее до посинения, побеседовали с ее дочерьми и матерью, но никто ничего не пожелал сказать. Женщин явно запугали. Да, Маркусу действительно было в эту ночь не до сна, поэтому он не знал никаких новостей, кроме тех, что были вынесены в заголовки утренних газет.
— Что? Опять Датская партия?
— Она самая, — подтвердил заместитель. — Их докладчик по правовой политике снова выступила с предложением продлить соглашение о полиции и на этот раз получила большинство голосов. Оно принято, Маркус. Пив Вестергор добилась своего.
— Быть этого не может!
— Двадцать минут она резала с трибуны правду–матку, и правительственные партии ее, разумеется, поддержали, хотя для консерваторов это был нож острый.
— Ну и?..
— А как ты думаешь? Она привела четыре примера дел о тяжких преступлениях, положенных под сукно, которые, по ее мнению, общество не должно оставлять нераскрытыми. И в запасе у нее имелось еще много такого добра, скажу я тебе.
— Черт знает что! Неужели она думает, полиция по своей прихоти бросает такие дела нераскрытыми?
— Она намекала, что в делах определенного типа это может быть одной из причин.
— Ерунда! Какого такого типа эти дела?
— Среди прочего те, в которых речь идет о преступлениях, совершенных по отношению к представителям Датской партии и либералов. Имеются в виду дела, прогремевшие на всю страну.
— Да она просто ненормальная!
— Тебе так кажется? — Заместитель покачал головой. — Но это еще не все. Она назвала дела о пропавших детях, дела о политическом терроре и преступления, отличающиеся особой жестокостью.
— Это же откровенная погоня за голосами!
— А как же! Иначе она бы не выносила эти вопросы на заседание фолькетинга. Сейчас они занялись этим вместе — все партии собрались в Министерстве юстиции на переговоры. Принятые документы косяками летят в Министерство финансов. Если хочешь знать мое мнение, постановление будет принято в течение ближайших двух недель.
— И в чем же оно должно заключаться?
— В том, что будет создан новый отдел криминальной полиции. Она сама предложила назвать его отделом «Q»[6] в честь Датской партии. Не знаю, может быть, она пошутила, но так оно и будет. — Ларс кисло усмехнулся.
— А его назначение? То же самое?
— Да, на отдел возложены дела, «заслуживающие особого внимания», как они это назвали.
— Заслуживающие особого внимания, — повторил Маркус и кивнул. — Узнаю лихой стиль Пив Вестергор. Звучит впечатляюще. И кто же, скажи пожалуйста, будет определять, какие дела заслуживают этого внимания? Она что–нибудь такое говорила?