К этому времени общая структура государства, едва намеченная при Хлодвиге, окончательно сложилась. Она была нехитрой. Завоевания ускорили социальное расслоение франков, земельная собственность общины превращалась в частную, львиная доля которой сосредоточивалась в руках короля и знати. Король по-прежнему смотрел на государственную территорию как на свою вотчину: он делил ее, раздавал своим родственникам и сторонникам, вовсе не считаясь с интересом населения. В качестве преемника римского императора в Галлии он выступал как носитель высшей власти — законодательной, административной, судебной. Все эти функции Дагоберт осуществлял с помощью своих слуг — референдариев, стоявших во главе канцелярии, дворцовых графов, ведавших судебной процедурой, кубикулариев, охранявших королевские сокровища, и маршалов — начальников конюшен. Главное место во дворце занимали сенешал (senexscalcus — «старший раб»), осуществлявший общий надзор, коннетабль (начальник маршалов) и майордом (major domus — «старший в доме»), управлявший королевскими поместьями и ведавший финансами. С течением времени последняя должность стала особенно многоплановой и престижной. Главным проводником королевской власти на местах был граф, сосредоточивавший в своих руках судебные, административные и военные функции. Рядом с графом находился епископ, причем епископальный округ — диоцез — обычно совпадал с округом административным (pagus, civitas). В целом правительственный аппарат был предельно прост, резко отличаясь от прежней римской бюрократии; но эта простота вскоре оказалась чревата для верховной власти весьма серьезной опасностью.
Первоначально Австразия, Нейстрия и Бургундия имели каждая свою администрацию, возглавляемую отдельным майордомом. Стремясь ослабить влияние знати, Дагоберт покончил с подобной практикой и установил одного майордома для всей страны. Подобной мерой он рассчитывал укрепить свое единовластие, однако это привело к противоположным результатам.
Дагоберт I был последним из Меровингов, умевших ограничить своеволие магнатов. После него началась эпоха «ленивых королей» (так назвал их современник). Строго говоря, они были не столько ленивыми, сколько недееспособными. Получая корону в младенческом возрасте, в 14—15 лет они уже становились отцами. С детства предаваясь различного рода излишествам, преждевременно истощая себя физически и духовно, «ленивые короли» дольше 24—25 лет обычно не жили. Разумеется, государством управляли не эти слабосильные отроки, а те, кто устраивал их ранние браки и, умышленно потакая губительному образу жизни, до срока сводил юных монархов в могилу. В этих условиях и выдвинулся новый могущественный род майордомов: род, сумевший закрепить за собой этот важный титул и с его помощью подчинить прочих магнатов. То был род, получивший имя Пипинидов по имени своего основателя, Пипина Ланденского (или Старого), и еще в пору царствования Дагоберта соединившийся брачными узами с другим знатным родом, происходившим от епископа Мецкого Арнульфа и вследствие этого прозывавшимся Арнульфингами.
Пипиниды-Арнульфинги не сразу укрепились у власти. После майордома Пипина Старого и сына его Гримоальда, окончившего жизнь на плахе, им пришлось почти на четверть века отойти в тень и поджидать удобного случая. Во второй половине VII века такой случай представился. В 681 году один из потомков Пипина Ланденского, тоже Пипин, по прозвищу Геристальский, одержав блестящую победу над своими соперниками, вновь стал единым майордомом всех трех частей Франкского государства, окончательно отодвинув на задний план «ленивых королей» — Меровингов.
Победа Пипина II вовсе не означала, как думают некоторые историки, торжества германских элементов Австразии над романскими элементами Нейстрии. Нет, то была не более чем победа одного из могущественных аристократических родов франков над другими, подобными же родами, его мощный прорыв на пути к верховной власти. Пипин Геристальский был прадедом Карла Великого.
Майордомы и церковь
Большинство историков полагает, что название второй франкской династии «Каролинги» произошло от имени Карла Великого. Но с таким же успехом оно могло произойти и от имени другого Карла, его деда, сына Пипина Геристальского, тем более что прозвище «Мартелл» (Боевой Молот), которое он носил, традиция перебрасывает и на императора Карла. Так или иначе, но именно с Карла Мартелла начинается подлинное могущество Пипинидов, приведшее их к королевскому, а затем и императорскому трону.
Ничто в его юности не предвещало будущего взлета. Он даже не был законным наследником, происходя от наложницы Пипина. Но судьбе было угодно, чтобы оба легитимных потомка майордома умерли раньше отца; остались лишь внуки, от имени которых и попыталась управлять вдова Пипина Плектруда, предварительно упрятав Карла в темницу. Однако он бежал из тюрьмы, нашел приверженцев и вскоре заставил Плектруду отдать ему отцовские сокровища и власть. Не менее успешной была борьба Карла с другими магнатами. Лишив земель и суверенитета одних, заставив смириться других, он добился всеобщего признания в качестве единого майордома франков (814—841) и даже какое-то время обходился без «традиционного реквизита» — очередного «ленивого» короля-Меровинга. Одновременно, предприняв ряд внешних походов, Карл вернул государству утерянные области за Рейном и в Галлии. И наконец, он преградил дорогу на север исламу, выиграв у арабов, вторгшихся в Аквитанию, битву при Пуатье (732). Разумеется, для осуществления столь обширной программы одной личной энергии майордома-Молота оказалось бы недостаточно; нужны были ресурсы, и немалые. Откуда он их черпал?
Карл Мартелл явился пионером системы, которой предстояло стать основой общеевропейского строя, названного феодализмом. Он первый на Западе отважился прибегнуть к тому, что раньше просматривалось лишь спорадически и случайно: к постоянной практике бенефициев. «Бенефиции» (от лат. «bene» и «facio») дословно переводится как «благодеяние». Подобное «благодеяние», чаще всего в виде участка земли, давалось высшей властью свободному человеку за те или иные услуги; давалось не навечно, а как условное владение, на срок несения службы. По наследству бенефиции не передавался. Бенефиции Карла были военными: ими наделялись франки за несение исправной военной службы, преимущественно конной. Каждый служилый человек должен был с доходов от полученного участка исправно содержать оружие и коня, дабы оказаться готовым по первому призыву майордома явиться в строй. Некоторые историки думают, что мысль о создании конной армии появилась у Мартелла после знакомства с арабской кавалерией; другие считают иначе. Но вряд ли можно отрицать, что именно он первый создал во Франкском государстве устойчивую боеспособную армию; недаром реформа была продолжена и расширена при сыне и внуке Карла.