Христиане — верноподданные короля — получали определенные преимущества от созданного механизма управления, всемерно поддерживали его функционирование. Христианский народ король в своих эдиктах именовал populus Francorum, народом франков.
Глава 4.
Народ франков под властью Карла Великого
По словам самого короля, «народ франков» является «народом Господа» (MGH Capitularia, I, р. 44). В состав державы Карла Великого входили многочисленные народы, представлявшие собой весьма разнородный конгломерат. Однако, по мнению короля, ни разница в происхождении, ни в количестве накопленных богатств, ни в сосредоточенной в руках ряда лиц власти не должны мешать его подданным жить в мире. Сознавая, что люди, населяющие его страну, очень разные, король хотел внушить им чувство принадлежности к единой державе, чувство, которое должно их объединять. Он хотел, чтобы все жили в согласии и добрососедстве. Для этого повсюду в его королевстве должен царить мир.
«И да воцарятся мир, согласие и единение среди всего христианского народа, и да пребудут в мире епископы, аббаты, графы, судьи, великие и малые мира сего, ибо соблюдение мира есть первейшая радость, кою мы можем доставить Господу» (Admonitio Generalis, 789, MGH Capitularia, I, p. 62).
Тем не менее указы, исходившие от короля и его канцелярии, не всегда отражали это стремление к объединению; нередко народ продолжали именовать, согласно делению, принятому у римлян, т. е. делить его на две группы: свободных и несвободных, «ибо существуют только свободные и рабы» (MGH Capitularia, I, по. 58). Согласно римскому праву, между свободными и несвободными могут находится только вольноотпущенники. Поэтому, когда король хотел обложить штрафом людей, плохо охранявших побережье, он обратился к трем категориям населения:
«Если свободные люди, живущие в прибрежной полосе, будучи призванными на помощь, на призыв не откликнулись, они должны заплатить двадцать солидов, дабы половина суммы пошла королю, а половина народу. Если на помощь не пришел вольноотпущенник, то пусть он уплатит пятнадцать солидов и пусть его накажут палками. Если же на призыв не откликнулся раб, то пусть он уплатит десять солидов и будет наказан палками» (MGH Capitularia, I, р. 99).
Когда возник этнический термин «франки» (franci), использовавшийся для обозначения ряда германских племен, все еще существовало античное деление людей на свободных, вольноотпущенников и рабов; постепенно понятие «франк» (franc) стало ассимилироваться с определением «свободный» (franc). Первым препятствием для употребления понятия «христианский народ» стало наличие несвободных христиан, не входивших в состав «народа Господнего», а причислявшихся всего лишь к второсортным его представителям. Между несвободными и королем стояла преграда в лице хозяина. Сознавая это, король проявлял особую заботу по отношению к христианам, пребывающим в зависимости: например, он требует, чтобы священники обучали детей таких людей вместе с детьми людей свободных (MGH Capitularia, I, р. 62). Однако парадокс существования унитарного понятия «народ Господень» совместно с римским делением людей на свободных и несвободных по-прежнему остается.
Ни римская дуалистическая классификация, ни идеальное христианское определение сами по себе не дают полной картины социального состава общества, в которое входили не только свободные и несвободные единоверцы, но и власть имущие и подчиненные, богатые и бедные, мужчины и женщины: ни одна из групп не имеет четких границ. Но в королевском окружении не смогли дать формулировку, отражавшую социальное, экономическое или правовое деление общества. Король по-прежнему привержен главному — и оно действительно было таковым — определению, а именно francus homo. Так кто же этот человек?
1. Francus homo является основным элементом, наиболее важной единицей народа франков, которым правил Карл Великий. Это свободный человек и верный подданный короля, поэтому главная его задача — в присутствии королевских представителей принести присягу на верность королю.
«Итак, я, такой-то, приношу присягу на верность господину моему королю Карлу и сыновьям его, ибо я верен ему и буду верным всю свою жизнь, без лжи и без обмана» (Legationis edictum duplex, 789, MGH Capitularia, I, p.63).