Однако кодексов явно переизбыток: в Лангедоке применяли римско-готский закон, в другой области судили по баварским установлениям. В одном регионе могли функционировать законы, противоречащие друг другу. Следовательно, Карл Великий должен был определить приоритеты, и он это делает: главным он назвал закон, дарованный Богом. Он универсален и являлся своеобразным итогом деятельности Карла по регламентации законодательства.
«Пусть все живут по справедливости, ибо так заповедовал Господь» (Ibid., р. 93).
3. Новая присяга (802) является зримым подтверждением согласия подданного с политикой императора.
«Каждый обязан принести клятву верности господину своему императору… и пусть каждый житель королевства, будь то клирик или мирянин… который прежде приносил клятву верности королю, теперь присягнет на верность императору, а те, кто еще не присягали вовсе, пусть также присягнут; и пусть сделают это все, начиная с двенадцатилетнего возраста» (Capitulare missorum generale. MGH Capitularia, I p. 91).
Все мужчины старше двенадцати лет независимо от того, присягали они королю в 789 г. или нет, должны вновь дать клятву верности императору; принести присягу были обязаны все без исключения.
Процедура принесения присяги находилась под жестким контролем со стороны графов и посланцев. Присяга рассматривалась как некая гарантия соблюдения мира, данная императору, усматривавшему в этой церемонии признание и одобрение его императорского титула всем народом франков. Текст клятвы был переписан и истолкован, поэтому есть все основания проанализировать его содержание.
Сохранились две его версии. Они совпадают почти полностью, имеются только небольшие расхождения; так, например, в одной версии воспроизводится фраза из присяги 789 г. (без лжи и обмана), а в другой она опущена. Во второй версии упор делается на обязательство соблюдать данную присягу не только в настоящем, но и в будущем. Присяга 802 г., первая версия:
«Клятвой сей я вновь обещаю быть верным господину моему Карлу, благочестивейшему императору, сыну короля Пипина и королевы Берты, и обещаю иметь чистые помыслы, без лжи и обмана, во славу императора и его управителей, и поступать по отношению к ним так, как должно поступать по отношению к своему сеньору. И да поможет мне в этом Бог и святые реликвии, что в этом месте пребывают. Обязуюсь соблюдать и хранить эту клятву по мере своих сил и своего разумения».
А вот другая версия:
«Клятвой сей я такой-то вновь присягаю господину моему Карлу Великому, благочестивейшему императору, сыну короля Пипина и королевы Берты, и обещаю хранить ему верность, подобно тому, как любой человек должен хранить ее по отношению к своему сеньору, своему королевству и своим законам. И клятву эту, кою я позабочусь принести, я стану хранить до тех пор, пока разум не покинет меня. Так пусть же Господь, создавший Небо и Землю, хранит меня, и да пребудет со мной покровительство святых» (Capitularia Missorum specialia. MGH Capitularia, I, p. 101–102).
Без сомнений, речь идет о присяге, подобной принятой в 789 г., т. е. о приносимой публично присяге на верность. Поклясться обязан был каждый мужчина, чей возраст позволял держать в руках оружие и принимать участие в сражениях. Присягая, подданные брали на себя ответственность за успех императорской программы.
Если сопоставить тексты 802 и 789 гг., то возникает ряд соображений:
А. Во-первых, в качестве адресатов клятвы не указаны сыновья Карла Великого, в то время как в 789 г. присягу приносили также и им. И хотя идея родственной преемственности в присяге 802 г. присутствует, она относится только к Карлу Великому, чье происхождение указано вполне точно: таким образом нельзя ошибиться, кому адресована клятва, и предположить, к примеру, что она принесена Карлу, старшему сыну короля. Возможно, в этом проявляется определенное недоверие к сыновьям императора и окружающим их вассалам. Из этого следует, что императорский титул в сложившемся имперском миропорядке еще не стал династическим.
Б. Во-вторых, конечная цель церемонии принесения присяги разъясняется достаточно четко. В 789 г. верноподданный обещал не лгать и не обманывать. В 802 г. главным образом в одной из версий сохранившейся и дошедшей до наших дней присяги уточняется, что верный подданный должен трудиться во славу королевства (regnum), т. е. империи. Каждый на своем уровне обязан способствовать поддержанию мира. Основная часть ответственности возлагается на императора, предводителя (rector) народа, но любой человек, какое бы место он ни занимал, также несет свою долю ответственности.