Второй полученный майордомами титул, которым они владели вплоть до 751 г., до совершения обряда помазания, — это титул герцога франков (dux Francorum), т. е. вождя народа франков в период ведения военных действий. Наделенные этим званием, они постепенно разгромили все окружавшие их мелкие племена, всех соседей Франкского королевства (regnum Francorum), делая это — по крайне мере на словах — во славу меровингских королей. Но после побед Карла Мартелла, сына Пипина Геристальского, герцог окончательно затмил короля: именно Карл стал спасителем христианского мира, одержав в 732 г. победу при Муссэ, что неподалеку от Пуатье; он возглавил и воодушевил армию франков, а затем обеспечил ей победу над мусульманами, со всех сторон устремившимися в Галлию. Наконец, сын его Пипин, усмиритель провинций, и в частности, Аламаннии и Баварии, а также и Аквитании, стал главной силой папства в его борьбе против лангобардов, угрожавших Риму. Пипину не хватало только королевского титула. И в 751 г. он его получил.
Вот так, постепенно, Пипиниды продвигались к вершине политической власти, и в 751 г. обрели ее, будучи признанными как знатью Галлии, так и главой Римской церкви. В 754 г. обряд помазания на царство, совершенный с небывалой прежде пышностью над сыновьями Каролингов, послужил укреплению королевской власти, подтвердил ее божественное происхождение. Церемониал, утвержденный в 754 г. в Сен-Дени, и дарование папой титула римского патриция, единственного титула, на обладателя которого падал отблеск славы римских императоров, придали каролингской монархии небывалый прежде вес: отныне она становилась своего рода преемницей былого величия Рима. Власть, завещанная Пипином Карлу в 768 г. была не просто властью над христианским королевством франков, правителями которого прежде являлись Меровинги, но властью, чьи истоки восходили к Риму и имели божественное происхождение. В 754 г. был сделан главный шаг: папа Стефан II, обладавший, согласно «Константинову дару», императорской властью, поделился ею с династией Пипинидов, своих «приемных сыновей», дав им, таким образом, не только целый ряд обязанностей, но и прав.
«Я принял вас как сыновей своих, а посему придите и вырвите из рук недругов моих город Рим и народ, доверенный мне Богом… Придите и освободите Церковь Господню, что стенает под гнетом ужасного племени лангобардов. Я премного возлюбил вас… и знайте же, что среди всех прочих племен народ франков особенно любезен моему сердцу… А посему прошу вас и молю прийти к нам на помощь… Заклинаю вас, дражайшие сыны мои, коих принял я в лоно свое…» (Послание Стефана II Пипину, Карломану и Карлу. Цит. по: L Halphen. Charlemagne et l'empire carolingien, p. 43, 44).
2. Экономическая сила. После смерти Карломана Карл стал единственным наследником сказочного богатства Пипинидов. Основу его составляла добыча, захваченная во время войн: драгоценности, изделия из ценных металлов, серебряные и золотые монеты, награбленные или полученные, согласно тогдашним обычаям, в качестве выкупа. Короли постоянно пополняли сокровищницу; в 714 г. вокруг нее разразилась настоящая битва между наследниками Пипина Геристальского; больше всего ценностей было накоплено во время правления Пипина Короткого.
Однако это движимое имущество отнюдь не являлось основой достояния Пипинидов; ею стали земли. Наследственные владения значительным образом расширились за счет приобретений в Австразии: граница их тянулась по реке Мёз, включала Северный Брабант и доходила до долины Вавр. Часть земель, также располагавшихся в Австразии, прежде принадлежали меровингскому фиску, а затем перешли в полную собственность Каролингов. Австразийские земли составляли настоящее маленькое княжество; соединив его богатства с политическим влиянием майордомов франкские герцоги сумели добиться королевской власти. Если вспомнить, что именно майордомы управляли землями императорского фиска, то неудивительно, что в качестве королевских даров они прежде всего стремились получить территории, хорошо известные им и располагавшиеся рядом с их собственными владениями.