Родари Джанни
Карлино, Карло, Карлино, или как бороться со скверными привычками у детей
ДЖАННИ РОДАРИ
Карлино, Карло, Карлино,
или как бороться со скверными привычками у детей
- Вот он, ваш Карлино,- сказала акушерка синьору Альфио, который пришел за сыном в родильный дом.
- Какой еще Карлино?! Что за мания называть детей уменьшительными именами. Зовите меня Карло, Паоло или же Верцингеторикс. Пусть даже Леонардо, лишь бы это было полное имя. Ясно вам?
Синьор Альфно в изумлении посмотрел на младенца, который даже рта не раскрыл. А ведь возмущался явно он, именно его слова проникли синьору Альфио прямо в мозг.
Акушерка тоже услышала вопли младенца.
- Ого, такой маленький, а уже умеет передавать мысли на расстояние! воскликнула она.
- А что еще вы можете предложить? - послышался тоненький голосок.- Не могу же я пользоваться голосовыми связками, если их пока у меня нет.
- Давайте положим его в колыбельку, а там видно будет,- сказала синьор Альфио в еще большей растерянности.
Младенца положили в колыбель, рядом с задремавшей матерью. Синьор Альфио подошел к двери и велел старшей дочери выключить радио, чтобы оно не мешало новорожденному. Но Карлино тут же мысленно подал отцу экстренный сигнал.
- Папа,, что это тебе взбрело в голову? Ты не дал мне послушать сонату Шуберта для арфеджоне.
- Для арфеджоне? - невольно повторил синьор Альфио.- Мне показалось, что это была виолончель.
- Конечно, виолончель. Теперь эту сонату, сочиненную Шубертом в 1824 году, кстати, в ля минор, исполняют на виолончели. Но задумал ее Шуберт для арфеджоне. Это нечто похожее на большую шестиструнную гитару, созданную в Вене Иоганом Георгом Штауфером. Этот инструмент, именуемый "гитара д'амур", или же "гитара-виолончель", не пользовался популярностью и вскоре был забыт. А вот соната очень приятная.
- Прости, откуда тебе все это известно? - пробормотал синьор Альфио.
- О боже! Ты же сам поставил здесь этот книжный шкаф,- с помощью телепатии ответил младенец.- В нем лежит превосходный музыкальный словарь. Как же я мог не увидеть, что на странице восемьдесят второй первого тома говорится об арфеджоне?!
Синьор Альфио, естественно, сделал вывод, что его крохотный сын умеет не только передавать мысли на расстояние, но и читать нераскрытые книги. И это еще не научившись читать!
Матери, синьоре Аделе, когда она проснулась, рассказали о странностях новорожденного. Рассказали со всяческими предосторожностями, но она все равно разрыдалась. В довершение всех бед рядом не оказалось носового платка, чтобы вытереть слезы. И вдруг ящик комода бесшумно открылся, и оттуда вылетел аккуратно сложенный носовой платок, выстиранный в мыльном порошке "Бронк", любимом порошке кастелянши королевы Елизаветы. Белоснежный платок опустился на подушку синьоры Аделе, а младенец лукаво подмигнул матери из колыбели.
- Ну как, понравился вам мой трюк? - телепатическим путем спросил он у присутствующих.
Акушерка воздела руки к потолку и в смятении выбежала из комнаты. Синьора Аделе тут же потеряла сознание. А синьор Альфио закурил сигарету и сразу же бросил ее на пол - он совсем не то собирался сделать.
- Сынок,- вымолвил он наконец,- у тебя появились весьма скверные привычки, совершенно не совместимые с правилами хорошего тона. С каких это пор воспитанный ребенок позволяет себе открывать без разрешения мамины ящики?
Тут в комнату вошла их дочка Антония пятнадцати лет и пяти месяцев от роду, прозванная в семье Чиччи.
Она ласково поздоровалась с младшим братом:
- Чао, как поживаешь?
- В общем, неплохо. Вот только пока мне немного не по себе. Но ведь я впервые родился на свет.
- О, ты говоришь мысленно. Да ты молоток! Как это тебе удается?
- Очень просто - когда хочешь заговорить, закрывай рот, а не открывай его. Кстати, это и гигиеничнее.
- Карло! - гневно воскликнул синьор Альфио.- Не смей с первого же дня портить свою сестру, послушную, воспитанную девочку!
- О боже! - простонала синьора Аделе, придя в себя.- Что скажет привратница, что скажет мой отец, служащий банка, человек сурового нрава и твердых обычаев, последний потомок целого поколения кавалерийских полковников.
- Ну, привет, малыш,- сказала Чиччи.- Мне еще нужно решить задачи по математике.
- По математике? - задумчиво переспросил Карло.- А, понял. Евклид, Гаусс и тому подобное. Но если будешь решать задачи по учебнику, который держишь в руках, учти, что ответ к задаче 118 невереи.
Икс равен не одной третьей, а Двум десятым.
- Он позволяет себе критиковать даже школьные учебники. Совсем как левые газеты,- с горечью сказал синьор Альфио домашнему врачу.
Они сидели в кабинете врача и беседовали, а в прихожей синьора Аделе развлекала младенца.
- Да,- тяжко вздохнул врач, синьор Фойетти.- Нет больше ничего святого. Эти беспрестанные забастовки. Кто знает, чем все кончится? А тут еще новый подоходный налог. Попробуйте найти служанку - ничего не выйдет. Полицейским запрещают стрелять, крестьяне не хотят разводить кроликов. И попробуйте дозваться слесаря-сантехника. Э, что говорить. Сестра, пригласите мать с ребенком.
Попав в кабинет, Карло сразу догадался, что доктор Фойетти долгое время жил в Загребе, и потому мысленно обратился к нему на хорватском языке:
- Доктор, я испытываю боль при глотании пищи.
У меня бывает отрыжка. Особенно, когда съем морковку или свеклу.
Доктор Фойетти, застигнутый враслох, невольно ответил тоже на хорватском языке:
- Пожалуйста, прилягте на кровать.
Потом стукнул себя кулаком по лбу и, приободрившись, приступил к осмотру. Длился медицинский осмотр ровно два дня и шесть часов. Доктор выяснил, что младенец Карло сорока семи дней от роду: читает в мозгу доктора Фойетти имена всех его родных вплоть до четвероюродных братьев, а также впитывает в себя все научные, литературные, философские и футбольные познания, накопленные синьором Фойетти еще со времен детства;
обнаружил марку Гватемалы, погребенную под восемнадцатью килограммами медицинских томов;