Балетное искусство при Екатерине стояло на большой высоте. Давалось много новых постановок. Имена балетмейстеров, танцовщиков и танцовщиц гремели в столицах, слабым эхом доходили до провинции, а иногда докатывались и до Европы.
Танцовщик Карл Ле Пик (Charles Le Pick) и танцовщица Гертруда Росси (Gertrude Rossi) с маленьким сыном Карло приехали в Россию из Италии в 1783 году.
Ле Пик и Гертруда Росси заключили контракт с «Комитетом, управляющим зрелищами и музыкой», вместе танцовали и вскоре поженились.
Отчим Росси, Карл Ле Пик (Карло Росси так и называли в старых бумагах: «пасынком Ле Пика, Ле Пиком») считался в Европе звездой первой величины и как балетмейстер, и как танцовщик. Его выступления всегда имели колоссальный успех.
Ле Пик — сочинитель многих балетов на тему классической мифологии, тогда очень модной. Современникам особенно нравились его балеты: «Амур и Психея» и «Смерть Геркулеса».
Ле Пик получал 6000 рублей в год жалованья, 500 рублей квартирных и 500 рублей проездных. Он пользовался исключительной привилегией требовать из кассы театра ложу третьего яруса, когда угодно. Остальным артистам давали только общую ложу.
Материальное положение балетных артистов при Екатерине II несколько улучшилось. За десятилетнюю службу им стали назначать пенсию, правда, небольшую.
Во всех лучших балетах танцовала Гертруда Ле Пик, занимавшая амплуа первой танцовщицы. Она получала в год 4000 рублей жалованья, 500 рублей квартирных, 500 рублей проездных и 70 (вместе с мужем) сажен дров.
Ее современница, известная Настенька Бирилова, получала в год жалованья только 1300 рублей, на квартиру 150 рублей, 20 сажен дров и по десять рублей в месяц «на башмаки и чулки».
Павел I в юности сам пробовал танцовать. Танцовщиков он не любил и однажды приказал заменить их танцовщицами. Но Ле Пик значился первым балетмейстером и при Павле. Его балет «Медея и Язон» всегда проходил с выдающимся успехом.
Ле Пик считался состоятельным человеком. В конце XVIII века у него появляется усадьба в любимой резиденции Павла — Павловске; его именем — «проспект Пика» — называют переулок, где была расположена усадьба.
Балетных танцовщиц, как полагалось, окружали поклонники, иногда из самых знатных кругов. Танцовщицы, в том числе и Гертруда Росси, получали от них дорогие подарки.
Материально юноше Росси жилось хорошо, он никогда не знал, что такое бедность и нужда. Он привык сорить деньгами без счета и поэтому всю жизнь сидел без денег.
Театральная богема, легкомысленная жизнь от успеха к успеху, среди блестящей раззолоченной придворной толпы наложила на молодого Росси свой отпечаток.
Много великосветских дам засматривалось на черноволосого стройного юношу.
Есть сведения, что Карло рос и воспитывался у архитектора Бренны.
В 1780 году жена будущего Павла I, Мария Федоровна, пригласила итальянца Винчента Бренну на службу в Россию в качестве живописца и архитектора. Вначале Бренна был только художником, помогал Камерону расписывать по его указаниям дворец в Павловске, резиденции Павла. Когда Павел вступил на престол, Бренну назначили первым придворным архитектором и приказали ему строить Михайловский замок. Каков был смысл этого назначения? Может быть — убрать в сторону зодчих, которых любила Екатерина и которых поэтому должен был ненавидеть Павел?
Вигель очень резко называет Бренну «самозванцем-архитектором, весьма любимым Павлом, но бывшим в Италии весьма посредственным маляром».
Конечно, за долгое время работы у Камерона Бренна должен был научиться приемам высокого строительного мастерства. Но с трудом верится, чтобы он мог самостоятельно спроектировать и построить грандиозный Михайловский замок. Скорее всего постройка эта была подготовлена гениальным русским зодчим В. И. Баженовым, которого мало ценили современники, а Екатерина II держала в опале. Ему помогал Е. Соколов, строитель здания Публичной библиотеки[3].
Бренна заведывал всеми строительными работами. По капризу крайне нетерпеливого Павла I он носился по России из края в край и разбирал незаконченные постройки, чтобы добыть материал для Михайловского замка.
Замок был закончен постройкой в два года, хотя большая кубатура здания требовала колоссального напряжения сил. Важнейшая декоративная работа в замке также лежала на Бренне: здесь он был полным хозяином своего дела.
Карло Росси — близкий ученик Бренны. Природные способности Росси к рисованию должны были сильно развиваться под руководством Бренны. Под его же руководством юноша начинает делать карьеру.
В 1795 году, когда Росси было всего девятнадцать лет, он получил назначение в адмиралтейское ведомство «гезелием» (подмастерьем) архитектуры в чине сержанта; первое его жалованье — 150 рублей в год.
Вскоре после смерти Екатерины II, в декабре 1 796 года, Росси был назначен в «Кабинет его величества» помощником архитектора Бренны по постройке Михайловского замка с жалованьем уже в 300 рублей.
Кабинет, учрежденный Петром I, имел при нем значение личной канцелярии царя. При Екатерине II в нем сконцентрировались «дела по хозяйственной части всех мест, ко двору принадлежащих». Кабинету подчинялись государственный фарфоровый и стекольный заводы. Он же финансировал все дворцовые постройки.
Двадцати одного года от роду Карло Росси попал на службу к императорскому двору. Балетмейстер, танцовщица и посредственный маляр стояли у начала блестящей жизненной карьеры молодого человека.
«Для Росси, — писал Вигель, — сценической знатности родителей было мало: он пожелал быть артистом еще более благородного разряда. Следуя внутреннему призванию, он сделался архитектором и на сем избранном им пути нажил деньги, получил чины и кресты».
Много неясного в работах самого Бренны в Михайловском замке; так же трудно судить о работах молодого архитектора.
В архитектурном классе Академии художеств был вывешен без всякой даты проект «Памятника великим людям» с подписью: «Projeté et dessiné par Charles Rossi[4]». Здесь нет слова «архитектор». Известно, что это звание Росси получил только в 1806 году. В старых бумагах Академии художеств сохранилось любопытное указание: архитектор Иосиф Ляпеин при присуждении премий в 1796 году был награжден за проект «Монумента великим людям России». Тема — та же, что и у Росси. В проекте /Хяпейна есть черты, сходные с проектом Росси. Ляпейн был также учеником Бренны и его помощником при постройке Михайловского замка. Вывод ясен: проект Росси можно датировать 1796 годом. Его появление — результат выполнения художественного задания общего с Ляпейном учителя — Бренны.
Проект Росси больше всего напоминает театральную декорацию. Нет никакого представления об архитектурном пространстве. В нем видно глубокое различие с тем, что делали впоследствии мастера городского ансамбля, например Захаров в здании Адмиралтейства, фасад которого, являясь частью пространства площади, оформляет его. Проект Росси не организует внешнего пространства. Это не более, как так называемый «задник» театральной сцены, пространственно недоступный действию актера, фон сценических событий.
С подобным плоскостно ограниченным пространством вполне согласуется пышность декорации. Здесь мы видим несколько портиков, множество рельефов, целую вереницу колонн, статуй вверху, Неспокойную цепь филенок, гирлянды и пр.